Хроника войны. 14.12.1995. Погибший блокпост в Шатое
Хроника войны. 14.12.1995. Погибший блокпост в Шатое
Евгений Норин: Недавно друзья рассказали о событии, случившемся на войне, идущей в наше время. В результате удачного рейда одной из сторон противнику были нанесены болезненные потери.
Начало этого налета было описано словами: «Часовой игрался в телефон, и был застрелен». После этого были уничтожены товарищи незадачливого караульного, мирно спавшие в блиндаже. Так безответственность одного человека, привела к гибели еще нескольких. Наверное, на могиле погибшего стоило бы выбить кубики «тетриса» в назидание.
Мне же сразу пришла на память грустная история, произошедшая в декабре 1995 года в Чечне. Тогда в районе горного аула Шатой был захвачен врасплох и полностью уничтожен блокпост 245-го мотострелкового полка. В течение войны такая участь постигла несколько «блоков», и Шатой, к сожалению, стал лишь одной из подобных историй. Что же произошло?
Страх и отвращение в Шатое
Шатой — крупный по местным меркам (около 2000 человек населения) поселок в южной части Чечни, в Аргунском ущелье. Оттуда на север — несколько более полусотни километров до Грозного. В июне 1995 года Шатой был оставлен боевиками, и в село вошли части 245-го мотострелкового полка и десанта.
Затем случился Буденновск, после чего началось очередное перемирие, самое долгое за время первой войны в Чечне. Как легко догадаться, соблюдалось оно не слишком скрупулезно, более того, командование Объединенной группировки принялось создавать в чеченских селах «отряды самообороны». Для этого создавались комиссии, включавшие кроме российских офицеров местных старейшин, и даже боевиков.
Самих «воинов Аллаха» в окрестностях насчитывалось до 400 человек. Формально контролировать территорию должны были блокпосты 245-го мотострелкового полка. Однако контроль этот был очень условным, к тому же, свободных людей не было, и в конечном счете, блокпосты скорее демонстрировали флаг, чем всерьез защищали коммуникации. Из-за «перемирия» артиллерия даже не обрабатывала квадраты, в которых засекали боевиков.
Осенью 1995 года перемирие закончилось. Однако руководство РФ по-прежнему старалось продемонстрировать миру и стране нормальный политический процесс в Чечне. На 17 декабря были назначены выборы в Госдуму, и пройти они должны были также в Шатое, в зоне ответственности 245-го мсп. Неформально командование 245-го полка договорилось с полевыми командирами о том, что выборам мешать не будут.
Однако уже 12 декабря в Шатое собрали митинг, который местные власти провозгласили мирным. На «мирном» митинге быстро появились вооруженные люди, включая полевого командира местных боевиков — Джалавди Дулиева. Один из бойцов СОБР так описал этого человека:
Говорят, нормальный был мужик, якобы бывший офицер СА, «афганец», но если разобраться, тот самый случай, когда хорошие духи в хороших гробах.
Ремарка насчет гробов быстро стала явью. Незадолго до этого к Шатою перебросили отряд Тверского СОБР в 14 человек. Собровцы тоже решили посетить массовое мероприятие. Обстановка накалялась быстро, у кого-то из солдат в толпе попытались отобрать автомат, бойцы попробовали разоружить чеченца, тот успел дать очередь в землю, рикошетом ранило собровца и местную женщину — и слуги закона с рабами Аллаха принялись стрелять друг в друга.
Фемида оказалась более сильной богиней, собровцы уложили около десятка вооруженных людей, включая Дулиева. Свои потери — 1 раненый у СОБР. Кроме того, в базе данных по погибшим в первую войну в Чечне значится солдат Олег Немцов, погибший 12 декабря в Шатое.
Тверской СОБР отработал блестяще. Однако Салам Бахарчиев, возглавивший шатойских «духов» после гибели Дулиева, пообещал военным «пи…ц». Взять голыми руками собровцев он не мог, и отыгрался на более простой цели.
Живые и мертвые
В 05:45 14 декабря с блокпоста № 24 под Шатоем вышел на связь солдат, сообщивший, что на блоке все убиты. На место отправился отряд на БМП в сопровождении местного муллы. Священнослужитель обещал провести группу через Шатой.
Старшим группы был Алексей Пуликовский, сын генерала, получившего сомнительную славу после Новогоднего штурма Грозного. В Чечне Пуликовский служил только третий месяц. Он пользовался неплохой репутацией у солдат, как смелый человек, близкий рядовым и не заносчивый, несмотря на влиятельного отца. С тактическими навыками дела обстояли сложнее.
Не доехав до блокпоста, колонна попала под обстрел. Оказалось, что окрестности Шатоя и само село кишат боевиками.
Боевики применили обычный для первой войны в Чечне прием. После атаки на стационарную позицию, к ней начинали идти на выручку все кто мог передвигаться, регулярно — без разведки и подготовки. Собственно, именно колонна спасителей регулярно и оказывалась истинной целью «духов». В данном случае план чеченцев был разыгран как по нотам.
Первый же залп из нескольких РПГ поджег БМП, в которой погибли Пуликовский-мл. и двое солдат — Андрей Попов и Сергей Рузавин. На отходе боевики сожгли еще одну «коробочку». На выручку отряду Пуликовского отправили еще две колонны, одна из которых пошла по главной улице и быстро втянулась в ближний бой.
Стрельба велась с дистанции в десятки метров. Один из офицеров рассказывал:
В это время поднимаются два человека, и буквально в доли секунды — в нас летит море огня. Пули, как пластилин, липнут к броне, жужжат как шмели, причем каждая жужжит по-своему. Встают эти двое, и лупят сзади в меня…
Дальность — 25—30 метров. Четко вижу, как кладу одного из них, видно даже кровь, у него падает из рук автомат, второй, который стрелял в меня, опускается, и в эту секунду шквал огня усиливается и меня бросает вверх спиной на броню БМП.
Пуля вошла под коленную чашечку. Крови нет, слепое ранение, но боль страшная. Бойцы меня держат за руки, автомат в руках. Первую мою машину накрыло огнем с почты, чувствую черный дым, инстинктивно разворачиваюсь, раненый, и они выглядывают на нашу машину, я стреляю в упор, метров с двенадцати выстрелил. Вижу, что падает пулемет «духов»…
До поля боя добрались также тверские собровцы. Командовавший ими майор тут же был убит, следом пулеметчик достал застрелившего его боевика. И наконец, к бою подключился последний знаковый участник: командир разведывательной роты по фамилии Паков, только что прилетевший из отпуска. Командир разведчиков взял с собой трех человек и дворами зашел в тыл боевикам, чем и переломил ход боя.
Бой длился до темноты. Тверской СОБР потерял 1 человека убитым, 245-й мсп — 12 человек погибшими. Потери боевиков неизвестны, официально их оценили в 90 человек, но сами участники боя скептически относятся к таким заявкам.
На блокпосту же произошло нечто скандальное, но очень характерное. В роковую ночь военнослужащие прозаически перепились. Проблемы с дисциплиной в 245-м мсп отмечали абсолютно все, кто имел с ним дело.
Причем из-за того, что значительная часть солдат билась с Бахусом, добросовестным военнослужащим приходилось служить за себя и того парня, в результате в нужный момент на ногах не стоял никто — безответственные от спирта, а нормальные люди — от физической усталости.
В результате боевики вошли на блокпост как к себе домой, и пленили около трех десятков военнослужащих. Пленных угнали в горы и использовали на разного рода работах.
Командир блокпоста капитан Апчелимов в плену выполнял необычную функцию — работал единственным учителем в школе аула, где держали пленных. 16 из них, согласно базе данных по погибшим в Чечне (составлена Павлом Милюковым), пропали без вести — фактически, погибли в плену.
От себя замечу. Война — это до отвращения командная игра, и она остается ею, даже когда сокомандники ведут себя безответственно, и пренебрегают не только воинским долгом, но и собственной безопасностью. Неспособность офицеров 245-го мотострелкового полка обеспечить дисциплину и нормальное несение службы и наплевательское отношение самих солдат к собственной жизни привели к тому, что погибли не только сами раздолбаи, но и люди, до конца старавшиеся исполнить свой долг.
Евгений Норин
Присоединяйтесь к нам:
