Вторая чеченская война. Пензенский ОМОН в боях за Комсомольское
Вторая чеченская война. Пензенский ОМОН в боях за Комсомольское
509-й! Я — «Плутон»! Ситуация напряжённая. Прошу подослать два танка. У нас почти вся броня подбита. «Чехи» обходят с флангов, надо закрыть брешь! В отряде есть потери — один «двухсотый» и четыре «трехсотых». Организую эвакуацию…
Если бы «Кенвуд» полковника милиции Анатолия Львова* мог реагировать на человеческие эмоции, раскалился бы, наверное, докрасна, посылая в эфир вслед за позывным боевые указания офицерам мобильной группы, штурмующей вместе со спецназом ВВ «духовские» укрепления, лаконичные доклады наверх об изменениях обстановки на передовой, а теперь вот и просьбу о подмоге — Гелаевцы оказывают ожесточенное сопротивление, без поддержки брони дело труба…
Никогда еще пензенский ОМОН и его командир не попадали в такое пекло, хоть и не новички на войне. Даже при взятии Грозного в ту еще, первую чеченскую кампанию, свинцовая метель в зоне их ответственности послабее была, скажут после завершения операции ветераны отряда. А здесь, в Комсомольском огрызается шквальным огнем, плотно заблокированные бандиты, которым уже не на что надеяться, вторую неделю продолжают драться с отчаянием обреченных. Грамотно, дьяволы, воюют.
…15 марта после полудня мобильная группа пензенцев под командованием майора милиции Александра Тугушева совместно с бойцами 12-го отряда спецназа выдвинулась на исходный рубеж левого фланга федеральных войск.
В 13 часов — сигнал к наступлению. До «духовских»позиций не более трехсот метров… Вот уже двести остается И вдруг залпом рявкнули «духовские» трубы, взахлеб залаяли пулеметы. Под свирепым огнем пришлось сбавить темп наступления
А боевики, воспользовавшись заминкой, внаглую пытаются обойти с правого фланга, взять наших в кольцо. Первым заметил бандитов взводный старший лейтенант милиции Сергей Ванин.
Не мешкая — прицельно по ним из подствольника. Офицера поддержал пулеметными очередями из-за БМП старший сержант милиции Сергей Клешнев.
Тем временем Александр Тугушев и командир «спецов», быстро сориентировавшись в обстановке, успели отследить огневые точки противника, боевой скороговоркой — целеуказания-команды своим подчиненным и наводчику БМП-эшки. Да бойцы и сами не задерживались с выбором целей.
Прапорщик милиции Дмитрий Мутовкин засек гранатометчика, который навел «Муху» на боевую машину, и, упредив буквально на мгновение, срезал врага короткой очередью из ПКМ. Прямехонько в бандитский дот зарядил выстрелом «Шмеля» старшина милиции Андрей Лесков. Вслед за ним прапорщик милиции Сергей Васютин из огнемета поддал жару. А Николай Рукавицын, старший психолог отряда, тот, считай, полгруппы спас.
Занял удобную позицию в развалинах — глядь, «дух», припадая к земле, ужом подбирается, куртка спереди подозрительно оттопыривается. Скорее его на мушку, пока прыткий тип не приблизился со своей ношей. Вовремя пулей остановил змея.
Позже, при осмотре трупов, обнаружится: убитый — «камикадзе», к туловищу отморозка были примотаны брикеты пластита. Многих бы недосчитались пензенцы и нижнетагильцы, сумей смертник доставить взрывчатку по адресу.
Могучий мужик, неоднократно занимавший первые места на чемпионатах по рукопашному бою старший лейтенант милиции Рукавицын и в Комсомольском не упустил возможности продемонстрировать врагу силу русского богатыря.
С »духовских” позиций послышались крики: «Урус, сдавайся! Аллах акбар». На психику давят, волчары. Ответ психолога: «Получай, фашист, гранату». И пяток гостинцев-лимонок за заборы, до которых ни много ни мало пятьдесят метров.
«Ай да Борисович? Рука, как катапульта, — оживились бойцы. — Лихо заткнул пасти аллах-акбаровцам».
И все же обстановка складывалась не в нашу пользу. Прорвавшись справа, наседая со стороны оврага, бандиты стали заходить в тыл ОМОНу и спецназу. Штурмовые группы оказались под угрозой окружения. Атака захлебнулась. Наполовину выбита бронетехника. Войска несут потери, а с КП жесткий приказ: «Не отступать! Вперед!»
— В этот критический момент спасая положение совершил геройский поступок заместитель командующего оперативной войсковой группировкой полковник Михаил Ревенко, великолепно подготовленный, толковый храбрый офицер, — вспоминая о горячих делах в Комсомольском, рассказывает мне Анатолий Львов.
— Михаил Владимирович садится в танк, за рычаги. И направляет «шестьдесятдвойку» в самое пекло — воодушевить людей, поддержать огнем прямой наводкой. Набирая обороты, боевая машина идет впереди наступающих, увлекает их за собой. Что ни говори, а танк — хорошая подмога для пехоты, одним своим видом придает сил, поднимает дух. Еще немного — и нам удастся переломить ситуацию, взять инициативу в свои руки. «Чехи» тоже это чувствуют…
Но в открытую с трубами на броню не попрешь. Наши стволы не дают им высунуться из окон, прижимают очередями к земле. На беду, среди бандитов нашлись изобретательные профессионалы. Пробивают из гранатометов дыру в стене дома, к которому приближается танк. И через пролом изнутри — несколько кумулятивных выстрелов по танку. Третий и четвертый достигают цели Ревенко, ехавший по-походному, тяжело ранен…
Под перекрестным огнем к нему подползают Ванин, Мутовкин и взводный спецназовцев. Затаскивают в укрытие, Сергей вкалывает полковнику промедол, оказывает первую медицинскую помощь. Тщетно. Ранение смертельное. Миша Ревенко скончался у Ванина на руках…
Беда не приходит одна, продолжают рассказ командира омоновцы, тяжелое испытание послала судьба в этот день и группе майора Тугушева. Из поддерживающей бронетехники уцелела одна БМП. Голая, без прикрытия, ползет, водя стволом. Слева, наискосок, — длинные очереди «духов». Почти одновременно получают ранения Лесков, Васютин и Тугушев. Майор командует: «Дымовую завесу?» — и, превозмогая боль, продолжает отстреливаться, отсекает бандитов с фланга.
На помощь товарищам, бросая дымовые шашки, устремились Рукавицын, Мутовкин и Клешнев. Дмитрия в ногу зацепило. Он только поморщился: терпимо. Бил на ходу из ПКМ до последнего патрона в ленте. Прикрывая раненых, пока к ним подходила бээмпэшка, отстрелял весь пулеметный БК и Сергей. И вместе с Рукавицыным — за работу в роли санитаров. Промедол, жгуты, перевязка — на все минута-другая: наседают боевики. Теперь — эвакуация.
В первую очередь Андрея Лескова погрузили в десантное отделение, он самый тяжелый, ноги перебиты. А «духи» все ближе…
Громыхнул выстрел из «граника». Ударной волной Мутовкина и Клешнева отбросило на несколько метров от машины. Оба контужены. Дмитрий, припадая на простреленную ногу, дотащил обожженного напарника-пулеметчика до бээмпэшки. Рядышком пули о борт вызванивают. Кожей ощущает Мутовкин: следующая очередь будет прицельной. И спасая Серегу, закрывает его своим телом.
Следующей была не очередь — ахнул второй гранатометный выстрел. На этот раз смертельный для героя…
Как выдержали омоновцы в своих душах и нервах болевой шок от взрыва, растерзавшего прапорщика Мутовкина, что пережили, эвакуируя под адским огнем «двухсотых» и «трехсотых», знают только они — бойцы и офицеры, чье мужество прирастало фронтовым братством, верностью солдатской заповеди: сам погибай, а товарища выручай.
Шансов уцелеть все меньше и меньше: прорвавшиеся бандиты вот-вот замкнут кольцо окружения. До спасительных укрытий в тылу — сотня метров по узкому пространству между жизнью и смертью. Туда уже подтягивается броня, вызванная командиром отряда.
Сигнал: «Отход!». Сергей Ванин и Николай Рукавицын, опустошая последние магазины, на дают бандитам приблизиться к бойцам с ранеными товарищами. Прапорщик милиции Вадим Теплов из трубы РПГ двумя оглушительными добавками к очередям офицеров уничтожает огневую точку, дарит братишкам несколько спасительных секунд. Отступая, Вадим подхватывает Васютина, тащит на себе: «Серега, брат, терпи!». Вслед бандитские «Мухи» садят…
— Грохот, пылища. Как проскочили, не знаю, — вспоминает Вадим. — Чудом не накрыло. У меня еще в ту войну правая рука была ранена и легкие прострелены. Тяжело. Сергей уже «плывет» от промедола и от потери крови, еле ногами переступает. Спасибо, прапорщик Серега Дубов с другой стороны плечо Васютину подставил. Живем! До брони всего ничего — последний рывок, и тут как начали «духи» справа лупить.
Мы залегли. Подползает сержант Сергей Таеков. Вдвоем с Дубовым меня и Васютина прикрыли, и мы кое-как выбрались в безопасное место. Да, еще прапорщик Володя Усачев, боец опытный «афганец», здорово подсобил огоньком.
Потом Таеков и Дубов к нам подтянулись, уже мы их прикрывали. Огляделся — вроде всех ребята вытащили: и раненых, и «двухсотых». Погрузили на броню. Майор Тугушев крикнул на прощание: «Передайте командиру — я домой не поеду! Держитесь, мужики!»
Держались, как и все «комсомольцы», до победного конца. Забыв о смертельной усталости. Благо после того трагического дня напряженность уличных боев пошла на убыль. Укрепленные пункты бандитов, до которых не дошли омоновцы и спецназовцы, сровняли с землей ударами артиллерии и авиации.
— Как воевали на заключительном этапе «комсомольской» эпопеи? Отмечу главное. Ни разу не приходилось краснеть за своих бойцов. Тяжелейшие испытания, потери, большая вероятность еще где-нибудь попасть в переплет не сломили мужиков, — отвечает на мой вопрос полковник Львов. — Никто труса не праздновал, не опозорил малодушным поступком доброе имя отряда.
В ночь с 16 на 17 марта группа старшего лейтенанта милиции Владимира Нагайцева и спецназовцы из Нижнего Тагила вступили в бой с отходящими «духами». Работали дружно и слаженно, потерь не допустили, если не считать серьезной контузии у старшего прапорщика милиции Владислава Башкина.
И вновь — пример взаимовыручки, которая достойно характеризует моральный облик нашего ОМОНа. Башкина, пострадавшего от взрыва, выносит на себе из-под огня Евгений Шевелин. Все удивлялись: Владислав здоровяк, рост под два метра. Женя по сравнению с ним малыш, а тащил «поплывшего» товарища так, как будто второе дыхание открылось, веса на себе не чувствовал…
Командир сделал паузу, обвел взглядом бойцов, проверявших оружие перед выездом на очередное задание, и, вспомнив о важном, попросил:
— Напишите вот о чем. Старший сержант милиции Шевелин — ветеран отряда, участвовал в первой кампании, был в Грозном. Потом уволился, решил поискать счастья на гражданке. Накануне нашей командировки в Чечню приходит ко мне: «Хочу восстановиться на службе. К боевым не привыкать. Примите, не подведу». Сдержал свое слово.
Такая же судьба у Андрея Лескова и у Сергея Васютина. После первой войны ушли в частную охрану, там вроде работа поспокойнее и платят больше. И вот опять просят заключить контракт. Я им: «Хорошо подумали? У нас! ведь Чечня на горизонте». — «Решение наше твердое — отвечают. — В отряде стабильная служба, надежные люди. Здесь мы свои среди своих.» Третьего марта назначаю их на должности, пятого — выезд…
Но больше всего запал в душу патриотический порыв Дмитрия Мутовкина, светлая ему память. Готовился к госэкзаменам в школе милиции, имел полное право не ехать на войну. «Оставайся, — уговариваю — получай диплом. Эта командировка не последняя. Еще наездишься». Он ни в какую: «Я с ребятами. Диплом получу в следующем году». Словно чувствовал: предстоят другие экзамены — боевые, и там позарез нужны опытные профессионалы…
Смертельно трудный экзамен в Комсомольском пензенский ОМОН выдержал. Многие сотрудники представлены к государственным наградам. Омоновцы и впредь готовы заполнять свой долг с боевым настроем на победу сколько б ни пришлось еще мотаться в горячие командировки. Таков коллективный характер у отряда.
*Некоторые фамилии изменены
Журнал Братишка № 11 2000. Юрий КИСЛЫЙ. Фото автора
Присоединяйтесь к нам:
