Правительство России отказалось признать вину в смерти Муслима Куриева
Правительство России отказалось признать вину в смерти Муслима Куриева
Правительство РФ ответило ЕСПЧ, задавшему вопросы об обстоятельствах смерти Муслима Куриева, убитого в спецоперации в Ингушетии в марте 2014 года. По мнению российских властей, Куриев был убит в перестрелке, и все обстоятельства смерти расследованы должным образом. Муслим Куриев стал жертвой бессудной казни, утверждают правозащитники и его родственники.
Как сообщалось ранее, 22 марта 2014 года в ингушском селе Плиево был введен режим контртеррористической операции. Силовики объяснили, что, по их данным, в Плиево находится группа боевиков. Во время спецоперации были убиты двое подозреваемых в участии в незаконном вооруженном формировании — Башир Дышноев и Муслим Куриев и ранен сотрудник ФСБ. Мать Муслима Куриева заявила, что ее сын стал жертвой внесудебной казни, когда находился у себя дома под присмотром силовиков.
С жалобой от имени Лейлы Куриевой в ЕСПЧ обратились юристы Правозащитного центра «Мемориал» и Европейского центра защиты прав человека (EHRAC). ЕСПЧ признал жалобу приемлемой и предложил России ответить на вопросы о том, было ли применение силы, приведшее к его смерти, необходимым, провели ли власти эффективное расследование инцидента, были ли у Лейлы Куриевой эффективные средства защиты ее прав.
Правительство РФ ответило на запрос ЕСПЧ. В ответе говорится, что Куриев был убит, так как оказал вооруженное сопротивление при обыске, рассказала 14 марта юрист ПЦ «Мемориал» Марина Агальцова.
«М.М.Куриев совершил посягательство на жизнь сотрудника ФСБ России Республики Ингушетия, трижды стреляя в офицера из огнестрельного оружия… В результате ответного огня М.М.Куриеву были нанесены смертельные ранения», — говорится в ответе.
Правительство РФ также считает, что расследование было проведено профессионально, и были приняты все меры для выяснения обстоятельств случившегося.
«Огнестрельное оружие может использоваться в случаях самообороны или защиты других лиц от непосредственной угрозы смерти или серьезного ущерба, чтобы предотвратить совершение особо тяжкого преступления, связанного с тяжелым лечением», — говорится также в ответе.
«В подтверждение прислали материалы уголовного дела, которые у нас были и в которых нет объяснений, почему нужно было для самообороны выстрелить человеку непременно в висок», — прокомментировала позицию властей РФ Марина Агальцова.
Она подчеркнула, что на теле Муслима Куриева были обнаружены входные пулевые отверстия на спине, одно — в висок, что, по ее мнению, очень похоже на контрольный выстрел.
Марина Агальцова напомнила, что юристы ПЦ «Мемориал» в интересах Лейлы Куриевой пожаловались на нарушение ст.2 (право на жизнь), ст.3 (запрет на бесчеловечное и жестокое обращение), ст.8 (право на уважение частной и семейной жизни) и ст.13 (право на эффективное средство правовой защиты) Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
«Правительство считает, что нарушений ст. 8 (право на частную жизнь) не было, так как и обыска никакого не было. Не успели, Куриев в них стал стрелять, а потом, якобы, уже и надобность пропала в обыске. Мы говорили про то, что для производства обыска нужно постановление суда. В нашем случае было только постановление следователя. Такое возможно, но только в неотложных случаях. Какая возникла острая необходимость провести обыск именно в это утро, ни один документ не поясняет. Например, если бы следствие вдруг установило бы, что Муслим является членом НВФ и что он запланировал на следующий день сбежать, то тогда еще можно было говорить о наличии неотложных обстоятельств. Но по документам ничего такого не было. Тем не менее, следователь издал постановление на производство обыска без судебного решения. Значит, полагаем мы, проведение обыска без решения суда было незаконным. При этом уже начало производства обыска без законных на то оснований достаточно, чтобы признать действия следствия незаконными», — заявила юрист «Мемориала».
Мать Муслима Лейла Куриева рассказала корреспонденту, при каких обстоятельствах был убит ее сын.
«Это было раннее субботнее утро, 22 марта 2014 года. Вечером в пятницу Муслим пришел с работы и сказал, что он с утра пораньше пойдет на стройку дома, должны прийти сантехники. Попросил и меня пораньше встать, приготовить ему завтрак. Мы тогда строили дом, Муслим торопился, осенью собирался жениться. Жили мы тогда в вагончике», — вспоминает Лейла Куриева.
Она и проснулась в 4 утра от шума машин. В свете уличного фонаря увидела множество людей в камуфляже, несколько машин. «Разбудила сына, он видит, что я встревожена, успокаивал меня. Через несколько минут вдруг из громкоговорителя кто-то приказывает всем выйти из вагончика. А нас двое — я, да Муслим. Мы вышли. Муслим им еще сказал, что у нас ничего нет противозаконного, можете сами посмотреть», — продолжает Лейла.
По ее словам, несколько человек в масках зашли в вагончик, позвали Муслима зайти во внутрь. «Я кинулась вслед за ним, но мне двое силовиков, ингуши, заломили руки за спину и вытолкали во двор. Выстрелов я не слышала. Люди в масках еще какое-то время ходили по двору, заходили в вагончик. На вопрос, где мой сын, никто не отвечал», — рассказывает Лейла.
Она вспоминает, что, когда стало рассветать, ей сказали, что нужно ехать в ЦПЭ. Женщина пыталась отказаться, говорила, что без сына она никуда не поедет. «И тут опять те двое, что спихнули меня с крылечка, на ингушском языке мне говорят: «Еще как поедешь!» И буквально затолкали меня в машину. Привезли в ЦПЭ, стали допрашивать: с кем дружит Муслим, где работает, с кем проводит время, куда ездит, часто ли ночью не бывает дома. Ну, и все в этом же роде. Потом говорят, все, свободна. Иди».
Лейла поймала такси, но приехав в Плиево, увидела, что вагончик по-прежнему в оцеплении. Женщина попыталась пройти, но силовики ее не пускали. «Я говорю, у меня там сын, пропустите. Один силовик крикнул «эту женщину пропустите» и вслед я услышала, что кто-то по-ингушски сказал: «У нее сын убитый лежит в вагончике». Я окаменела от этих слов, сколько я стояла еще около вагончика – не помню. Не верила, что Муслим убит. Он работал на стройке, после работы строил себе дом. Он был очень хорошим сыном, уважительным к старшим и младшим. У нас в доме никогда не было оружия, за что могли его убить? Не верила я в сказанные за моей спиной слова», — рассказала Лейла.
Она пояснила, что поняла, что ее сын убит, когда из вагончика вынесли черный пакет с телом. Вместе с родственниками она поехала в морг, но в тот день тело Муслима им не выдали, похоронить сына они смогли только на следующий день.
«Его привезли к нам в машине «Скорой помощи». Меня не пускали, но я оттолкнула всех и зашла в машину, где на полу лежал мой убитый сын. Я увидела на спине два входных отверстия от пуль, и был виден след выстрела в голову, в висок. Я поняла, что когда Муслим заходил в вагончик, ему выстрелили в спину, а потом еще произвели контрольный выстрел в висок», — продолжает Куриева.
Она не верит версии, что силовики убили Муслима в перестрелке. «Из чего он мог стрелять, если у нас в доме кроме строительных принадлежностей ничего не было?» — задает вопрос Лейла Куриева.
Она обратила внимание, что правозащитники из республиканского отделения ПЦ «Мемориал» не обнаружили следов перестрелки. «Правозащитники осмотрели вагончик, сделали снимки, провели видеосъемку, но нигде не обнаружили следов от перестрелки, на которой так настаивают силовики. Ясно, что силовики расстреляли безоружного Муслима», — уверена Лейла Куриева.
Присоединяйтесь к нам:
