Первая чеченская война. Интервью с участником

Первая чеченская война. Интервью с участником

Первая чеченская война. Интервью с участником

Сетевое издание «Фонарь» опубликовало воспоминания участника первой чеченской войны, который с сослуживцами попал в окружение боевиков и был ранен. По просьбе главного редактора мы публикуем его на нашем сайте.

Один из вернувшихся с войны — полковник полиции, офицер, участник первой чеченской кампании Александр (по просьбе героя материала мы не публикуем его фамилию).

Он был в Чечне трижды: с мая по июль, с сентября по ноябрь 1995 года и с июля по август 1996 года. В последней командировке Александр вместе с сослуживцами попал в окружение боевиков и был ранен. А ещё он снимал происходящее на видеокамеру: операции, бои, штурмы, быт и Грозный, точнее то, что от него осталось. Корреспондент «Фонаря» Екатерина Лобановская записала его воспоминания.

С разрешения героя материала мы публикуем отрывки документальной съёмки, которую он вёл в Чечне. Видео не стоит смотреть людям с эмоциональной неустойчивостью и повышенной чувствительностью, так как на них показаны активные боевые действия, раненые и погибшие люди.

«Я увидел Сталинград»

— Я понимал, куда ехал. Когда проходил собеседование при поступлении на службу в ОВД, со мной беседовали кадровые работники аппарата. Мне сразу объяснили, чем возможно придётся заниматься. О войне никто не скрывал.

Первое, о чём я подумал, когда въехал в Грозный, — зачем это всё? Я был в шоковом состоянии. Мы проехали практически через всю территорию Грозного. Я видел на подъезде к городу разбитую технику, упавшие и сгоревшие вертолёты.

В Грозном я увидел Сталинград: деревьев не было, всё разрушено, дома побиты снарядами, от них стояли только остовы. Впечатление было такое сильное и трагическое. Сразу стало понятно, что это не игрушки, что это будет стрельба не по мишени, в дерево. В тебя будут стрелять. Но я военный, я этому обучен, паника не должна присутствовать, потому что она передастся бойцам. Взял себя в руки: будь как будет.

«Нас бы просто уничтожили»

— В нашем подразделении за все командировки, слава Богу, не было убитых. Раненых из каждой командировки привозили: от одного до десяти. Почему так получилось? Думаю, из-за ответственности офицеров. Мы часто контактировали с армейцами. У них была немножко другая система: если мы приезжали на месяц-два, то они находились там по полгода и больше.

Естественно, они часто выпивали, смотрели на солдат и вообще на жизнь так, как будто один день живут. Много было бездумных и бездарных предложений со стороны армейцев, которые явно привели бы к потерям. Но удавалось разумом решать на месте.

Например, во второй командировке мы должны были штурмовать Серноводск — это комплекс здравниц. Пятиэтажное здание на момент войны заняли боевики. Они сделали такой слоёный пирог: на первом этаже находились гражданские, на втором — боевики, на третьем — гражданские, на четвёртом — боевики. Сделали они это специально, чтобы мы вынуждено стреляли по людям. Соответственно, при штурме жертвы были бы неизбежны.

Для штурма нам выделили 12 бронетранспортёров. Нас было три отряда ОМОНа и армия. Тренировки проводили три дня за коровниками. В общем, из 12 бронетранспортёров половина не заводилась, а ехать могли только два. И штурмовать нам предложили с двумя рабочими бронетранспортёрами!

Добавлю: санаторий находился на вершине, мы должны были идти по ложбине: да, нас бы сверху боевики просто уничтожили! Я не знаю, как хватило сил, настойчивости и мудрости, чтобы отменить этот штурм. Его [санаторий] позже штурмовали, после нас, но там была другая подготовка. Без жертв, к сожалению, не обошлось, но потери были минимизированы. Просто посылали на верную смерть.

«Так и поехали они по домам, грузом 200»

6 августа 1996 года боевики окружили Грозный. Около 5 тысяч человек полностью блокировали город: все четыре комендатуры, блок-посты отрезали. Каждый сам держался, как мог, появились первые жертвы. У нас в комендатуре Заводского района погибло пять человек.

При окружении водитель бронетранспортёра отстреливался до последнего, боевики сделали несколько выстрелов из гранатомёта, из-за чего БТР раскололся на две половины. Он [водитель] погиб от потери крови. Мы его завернули в целлофановое одеяло, из ящиков из-под гранатомётов мы сделали ему подобие гроба и оставили в кузове машины.

Потом 11 августа заблудился милицейский батальон, там были солдаты срочной службы и контрактники. Они проезжали на грузовой машине, искали своих и попали под перекрёстный огонь между нами и боевиками. Мы их вытянули на себя. У них четыре человека погибло. Они их трупы также укутали в одеяла и прикопали во дворе комендатуры.

В конце августа обстановка сменилась, сделали коридор для нашего выхода, приехала сначала машина с красным крестом. И ребята своих выкопали и забили в ящики. Они лучше сохранились, наш погибший водитель потёк. Так они впятером и поехали по домам, грузом 200. Мы потом машину не могли отмыть, ехали — запах трупный стоял. Состояние какое-то притуплённое.

«Постоянный звон в ушах»

— Ранило меня как раз 6 августа 1996 года. Мы попали в окружение, и нас обстреливали с миномётов. Взорвалась мина — и сразу трёх человек оглушило. Меня контузило, я потерял сознание, лопнули перепонки и сосуды в голове. У меня зрение сразу упало, и сейчас ухудшается. Я инвалид второй группы по зрению. На травму накладывается и возрастное. Операции делали. Сетчатка тает, как снег весной. Врачи делают всё, чтобы замедлить процесс: уколы и капельницы. Я постоянный пациент областной клинической больницы (смеётся).

По перепонкам… Сказали, что лечить бесполезно. Врачи сказали, что лучше не трогать: как заросло, так и заросло. На некоторых частотах не слышу или плохо слышу. Если в зале работает телевизор, а я на кухне нахожусь, то слышу. А зайду в зал — надо делать громче. Постоянный звон в ушах, но я к этому привык. Один врач подсказал, что нужно исправить своё отношение к этому. Я теперь не обращаю на звон внимание, он меня не раздражает.

«Женщины и дети плевали в нашу сторону»

— Почти 20 дней мы были в окружении (в августе 1996 года). Не понятно, что в стране происходит. Радио слушаем: никто не может договориться, армия нас бросила, остались только комендатуры с милицейскими. Мы чувствовали себя брошенными. Несколько раз прилетал истребитель, бомбил так, что у нас стены сыпались…

Через три недели ныне покойный генерал Лебедь договорился с боевиками о перемирии. Армия сделала коридор. В метрах в 50 друг от друга в шахматном порядке стояли танки. Коридор сделали практически от нашей комендатуры — это центр города. Пока мы выходили, к нам примыкали и примыкали другие подразделения. Получилась большая колона.

Боевики с автоматами сопровождали нас: они ехали на раздолбанных машинах с наставленными на нас автоматами, местные женщины и дети плевали в нашу сторону и кидали камни. Мы тоже ехали на загруженных вещами «Уралах» с автоматами. Если бы кто-нибудь тогда выстрелил…

Нам, конечно, обидно было. Мы готовы были воевать, и вот такой некрасивый выход. Может быть, вывод войск сохранил многим жизни. Я не знаю, правильно или не правильно это было сделано. Для этого и существует политика, руководители, которые принимают решения. Мы в данной ситуации были простыми солдатами.

«У меня отвержение этого города»

— Я уезжал с чувством, что не хочу больше туда возвращаться. Я видел по телевизору, по фотографиям, каким стал Грозный. Красавец! Многие сейчас туда ездят на экскурсии. У меня абсолютно нет желания. У меня отвержение этой местности и города. Я не люблю, ненавижу! Не хочу себя ломать. На всю жизнь вошло это отвержение Чечни и Грозного. Не хочу сказать, что там плохие люди и природа, но вот такая память осталась у меня внутри. И я её перебарывать не буду.

Психологически тяжело было в первое время. По ночам плакал, сны ужасные снились. Просыпался — слёзы текут, а остановиться не могу. Понимаю, что мужик, нельзя…. Вернулся после первой командировки, пошли с женой в магазин, проезжала рядом грузовая машина, и выстрелила выхлопная труба. Я автоматически присел и стал оглядываться.

На войне же выстрел: сразу нужно сохраниться, пригнуться и оценить обстановку. Мне так стыдно было, люди же не знают, где я был, подумали, что дурачок какой-то. Ещё года два после возвращения я не мог смотреть фильмы о войне. Где в кино стрелять или убивать начинали — слёзы сразу идут. Просто не мог. Но время вылечило.

«За что мы воевали?»

— Я не знаю, за что я воевал. Когда нас туда направляли, лейтмотивом было то, что в Чечне есть русские люди, которых притесняют чеченцы, их нужно вывести оттуда, эвакуировать, защитить. Во второй командировке уже было непонятно: прошёл год (с начала Первой чеченской кампании), мы всех вывели, кого не вывели — те погибли. В третьей командировке всё стало на свои места. Мы были в окружении в Заводском районе: там одни вышки, цистерны, трубы.

Примерно, как наш «Энергомаш», только больше: огромная промышленная территория нефтеперерабатывающих заводов. Знаете, там ничего не тронуто. Ни один снаряд туда не попал. Война уже заканчивалась (Первая чеченская война завершилась 31 августа 1996 года), самолёты всё бомбили, артиллерия, танки… А всё потому, что это был чей-то интерес. Не совсем понятно, за что мы воевали?

Война — это грязь, кровь и боль. Меня наградили после войны. Как написано: за мужество и отвагу, проявленную при выполнении специального задания. Я был горд за то, что я состоялся как военный человек. Но при этом чувствовал горечь за те происходящие события, свидетелем которых я стал.

Екатерина Лобановская

По теме:

Документальный фильм «Исповедь генерала»
Документальный фильм «Исповедь генерала» Основная часть фильма - интервью Рохлина "без купюр" о входе в Чечню и штурме Грозного. Из всех генералов, которые получили Звезду Героя России, я ...
Первая чеченская война. Грозный, 1995. Рассказ морпеха
Первая чеченская война. Грозный, 1995. Рассказ морпеха Морской пехотинец подполковник Игорь Борисевич был среди тех командиров, которые вели своих солдат на штурм Грозного в январе 1995 года. ...
Константин Семенов. Нас предала Родина
Константин Семенов. Нас предала Родина Они родились и выросли в одном городе. Здесь они учились и работали, любили и рожали детей. Русские жили бок о бок с ...
Первая чеченская война. Разгром русских войск в Грозном 31.12.1994 — 01.1995.
Разгром русских войск в Грозном 31.12.1994 — 01.1995. Видео с сайта боевиков
Первая чеченская война. 81 МСП. Лейтенант Олег Мочалин
Первая чеченская война. 81 МСП. Лейтенант Олег Мочалин Олег Мочалин был родом из Карелии. Он служил в Самарском 81-м мотострелковом полку «пиджаком» — офицером, обязанным отслужить после ...
Первая чеченская война. Босиком через Терек
Первая чеченская война. Босиком через Терек В ночь на 9 января 1996 года более двухсот боевиков под предводительством Салмана Радуева вторглись в город Кизляр. Они блокировали больницу, ...
Твердый шаг. Гюрза — легенда спецназа. Первая чеченская война
Твердый шаг. Гюрза - легенда спецназа. Первая чеченская война Легенда русской разведки Алексей Ефентьев (Гюрза) рассказывает о своём боевом прошлом. Также в выпуске: адаптация инвалидов войны, спецы Тамбовской ...
Первая чеченская война. Один из этапов спецоперации по освобождению Гудермеса
Первая чеченская война. Один из этапов спецоперации по освобождению Гудермеса Когда идут бои, тем более, такие как при штурме Грозного в январе 1995г., то думать о полноценной ...
Первая чеченская война. Кровавый развод. В огненном круге
Первая чеченская война. Кровавый развод. В огненном круге Штурм Грозного 31 декабря 1994 года. Хасавюртовские соглашения. Взлет и падение Александра Лебедя. 1996 год - выборы Президента России. Июнь 2000-го - Ахмад ...
Курганский СОБР в мартовских боях за Грозный на первой чеченской войне
Курганский СОБР в мартовских боях за Грозный на первой чеченской войне Каждое утро, когда БТР курганских собровцев выезжал из ворот грозненской четвертой комендатуры, на пути обязательно встречалась ...
Первая чеченская кампания. Грозный
Первая чеченская кампания. Грозный Эти кадры были сделаны сразу после взятия "Белого дома". Из-за своего качества видео не было показано по ТВ
Спецназ «Русь» в Чечне. Первая чеченская война. 1996г.
Спецназ "Русь" в Чечне. Первая чеченская война. 1996г. Спецназ Русь в Чечне. Первая чеченская война. 1996г.

Присоединяйтесь к нам:

Добавить комментарий