Вторая чеченская война. 46 Бригада ВВ. Танги

Вторая чеченская война. 46 Бригада ВВ. Танги

Непростая зона ответственности выпала на долю комбата полковника Игоря Магкеева. Нагорье, сплошь пересеченная местность — Урус-Мартановский район. Традиционно базовый надел боевиков. Еще с первой кампании на юго-западном направлении — патогенная метина. А по какому курсу, вы думаете, в Ингушетию да обратно стабильный косяк мигрантов-нелегалов вынужденно дефилирует? С шатойского высокогорья сквозь пролаз Аргунского ущелья караванные тропы спускаются на равнину, откуда по транзитной аргунской трассе к Грозному устремляются ходоки.

После самодеятельности в столице отходят бандиты в горы через Чернореченский лес. Не выдумано природой иного пути для боевиков на южный рубеж, который через Шатой и Итум-Кале в Панкисское ущелье выводит. Не миновать при перемещении урус-мартановский плацдарм — объективный фактор, и считаться приходится.

Вполнакала бойцы 46 бригады не работают. Обстановка оперативная не дозволяет, да и другой фактор, который дальновидный в уме держит, подстегивает. В таком районе, как Урус-Мартановский — с общественно-политической особинкой щекотливой, линию дипломатии с местным населением выдерживать что по канату без страховки ходить. Еще в начале 90-х обосновалась здесь дудаевская оппозиция. И до войны-то население не рассыпалось мелким бесом перед вождем-генералом, а боевые действия начались — в открытом противостоянии выступило на стороне федеральных сил. За что поплатилось жесточайше после «легендарного» вывода войск в 1996-м.

…В 2003 году, в бытность командировочную в Урус-Мартане, довелось встретиться с главным районным «аграрием» Магомедом Мерзаевым. Но не с земледельческих проблем, с лихвой скопившихся, начал разговор администратор.

— Когда войска поспешно выводили, забыли, наверное, что народ остается. Предательство это, как еще счесть?! — Помню, поразилась тогда, сколько в голосе его горечи неподдельной, не излечило-таки время. — А мы верили армии! Пришел Масхадов, так у него на всех, кто режим не поддерживал, досье было заведено. Хватали людей без разбора и уводили в департамент госбезопасности. Больше никто не видел их. Мстили району за своеволие! Здорово мстили! Думаете, не затаилась обида у людей…

Поставили боевики позорное тавро на район, изощренно заклеймив добропорядочную репутацию, когда в параллель с шалинским Сержень-Юртом основали в Урус-Мартане ваххабитскую школу республиканского размаха. Отъявленных прощелыг собрали под крышей здания нынешней комендатуры. До сих пор люди шепотом говорят о том, что дыба во дворе стояла, а о том, что в подвалах, цементом залитых, хоронится, помалкивают… Так и жил народ вплоть до 2000 года в безвременье. «Мертвым сезоном» называет люд жуткие те времена.

Такое вот наследство неприглядное досталось батальону, базировавшемуся на окраине районного центра в начале второй чеченской. На территории, некогда оккупированной ваххабитами, остались пособники, а те, кто нейтралитет держит, боятся. Вдруг снова уйдут-кинут их военные? Да нет, промеж собой местные переговариваются, 46-я на постоянной основе, а значит — навсегда. Куда теперь уйдут, если здраво разобраться, такие же тутошние, как мы. Дома, стало быть! Вон и ребятенок бегает у них. Крепко вцепился в руку замполита подполковника Константина Уласевича. Да это же дед его родной!

И жена Михалыча служит здесь, и дочка их! Коль семейственность командование поощряет, не уйдут! Так, в разговорах кухонных, судят-рядят домохозяйки. А мужички подметили, что недавно сменили вэвэшники армейцев на предгорных заставах. На всю округу стучат молотками, стало быть, обустраиваются на новых участках. Нет, не уйдут! Потому что, избрав свою стезю пять лет назад, бойцы урус-мартановского батальона и сегодня делают все для подлинного мира в горном краю.

Крепко оседают бойцы на предгорных заставах. В Шалажах повезло, не завязли в капитальном ремонте — на центр поселка дислокация выпала. Под Алхан-Юртом вселились в двухэтажное здание с обрушенным фасадом. Сюжет в стиле Стивена Кинга. Ночь. Заброшенное здание с пустой глазницей вместо стены. В выкопанных по пояс окопах фантомами передвигаются люди с оружием. И все это под протяжный, непонятного происхождения вой из зеленки… Стену возвели кирпичик к кирпичику, окопы в полный рост вырыли. А с воем позже разберемся! И на пустырях с начала второй чеченской не привыкать заставы оборудовать. Под Ачхой-Мартаном, где заставой банальная природная воронка обзывалась, на соломе «почивали». Сколько подобных подразделений объездила, одну закономерность вывела — нигде не жаловались!

Уровень боеспособности заставы определяется одним взглядом… на командира. Ходит угрюмым бирюком — никудышные дела. Улыбается — будьте покойны, все в порядке. На энтузиазме да из подручного материала вотчину добротную выстроит и солдат идеей увлечет. Каких дел не ворочали на душевном подъеме! Тем паче минули времена, когда, продвигаясь в глубь Чечни, за сутки несколько стоянок меняли в условиях ведения активных боевых действий. Нынче на одном месте стоим в обстоятельствах контрпартизанской войны. Лишь оперативная обстановка остается устойчиво непростой, но склонной к осложнению.

…Над Танги ревет экскаватор.

— Вал наращиваем по периметру, — помогая переступить окоп, объясняет командир капитан Роман Григоренко. — Окопы вон обшили, чтоб не рассыпались, капонир для казармы сделали. На территории плиты уложить планируем, не то дожди зарядят — в грязи утонем.

Доски, сваленные на земле, дышат каждой стружкой, каждой занозкой, допьяна сухмень напаивая влажной свежестью древесины. Роют стоки бойцы, чтобы после ливней болотом не зачавкала застава, ячейки для стрельбы оборудуют — бойко лопатами почву подрезают, для себя стараются. А вокруг тишина… Только «мертвых с косами» не хватает для полноты пейзажа. Помалкивает Рошни-Чу на востоке, безмолвствует Мартан-Чу на западе. А село Танги? Так оно в 2000-м так возопило, что полковника, двумя орденами Мужества награжденного, откупным тузом за молчание отдали. Теперь из лога, где ютятся домишки скромные, ни звука не доносится. Только озеро с пятак поблескива­ет зеркальной поверхностью. А глянь повыше, не догадаться, что в пуще жилище скрывается.

— Вон поляна, где стог сена стоит, — показывает командир заставы.

Водится догадка, что наведываются под кров гостеприимный чужаки, своими ставшие. Идет движение по ущелью, что в Шатой выводит. В 2003-м под Урус-Мартаном наблюдала, как после артобстрела горного квадрата легковушка из леса выпрыгнула и в Танги помчалась, выжимая скорость, как на ралли. Моментально поймали радиопереговоры боевиков: «Нас накрыли, требуется помощь, есть раненые». Базы еще по тем временам находили. Да и в селе прежний контингент остался, а старые связи, как известно, не ржавеют. Опасный участок достался капитану Григоренко. Только встали на место, ночью «духи» влупили по заставе из оружия с глушителями. Удобное место выбрали, спрятавшись в лощине за сухостоем. Разумеется, с позиций ответили огнем. Так в течение получаса прощупывали друг друга.

— Думаю, проверяли нашу боеготовность и наличие средств. — Роман усмехается. — Только опытный солдат сразу огнем отвечает, а если замешкались, понятно, молодняк собрался. Еще им важно, с каких точек отсюда стреляют. А наша основная задача — выявить цель и направление нападения.

Просчитывает командир возможные варианты атаки, учитывая складки местности. Южная сторона тяжелая. Вьется тропа между пригорками. Спустился и с расстояния 100-50 метров целься-поливай из-за кустарника. Отход безопасный зеленка обеспечит. По той же причине на востоке удобная маневренность для гранатометчиков. А с запада не приблизиться на расстояние эффективного огня. Далековато, метров девятьсот от заставы, самый подходящий плацдарм природный — беззаботная плюшевая полянка в низине. Но держит на контроле офицер две горные проплешины с редкой порослью мощных деревьев. Идеальное прикрытие для снайпера. Сделал дело поганое и отходи, выбирая или горы, или Танги. В горах ищи-свищи, а в селе, как постановили во времена не столь дальние, снайперов от­родясь не водилось. Только визитеров горных, крадущихся в Танги, отпугивают и с соседней заставы, которая над Комсомольским встала. Нынче боевичье пошло не то, что прежде, — осторожничают да исподтишка кусают. Где-то в пути посеяли вседозволенность 99-го, когда, обстреляв вэвэшную заставу из разрушенного Старого Ачхоя, банда около 100 человек могла в Орехово переметнуться, где гражданское население официально числилось. Теперь бандиты орудуют ночью и передвигаются затемно. Только по жидкому свету фонариков определяют бойцы, что ходоки по ущелине шныряют. Поговорят с наглецами на языке автомата, вот уж замелькали проблески худые в сторону Комсомольского.

* * *

В Комсомольском 90 процентов жителей — горцы. Еще в первую кампанию великое переселение затеялось, так и осели-обвыклись в новом районе. Всякие люди в селе. В крайнем домике, к примеру, вдова бывшего полевого командира живет. Но с военными, при плотном соседстве-то, общие взаимовыгодные горизонты сельчане открывают.

— Вы теперь новые будете? — после инженерной разведки подошел к саперам мужчина с двумя пакетами салатной зелени в руках. — Нате вот, — отдал командиру зеленушку. — Если надо что, обращайтесь. Пошло дело.

— Салан, брус надо, и доски, да цемент с гравием…

Вот уже пыхтит по пригорку КамАЗ с гравием. Но и про интересы села не забывает лейтенант Мосеев.

— Салан, сено забери… Чтобы зорче окрестности обозревать, всю траву со стороны бруствера скосили бойцы. Да и про уклон горный не забыли.

Вспомнили про Салана, не по ветру же травокос развеивать. Тот на тракторе мигом подъехал. И еще три стожка дожидаются его.

Не обойти друг друга гражданским и военным. Интересы пересекаются, да и культуру общения в социуме никто не отменял. В Урус-Мартане познакомил подполковник Уласевич с примечательной личностью, районным главврачом Юнади Дачаевым. Типичный коренной житель, но в отличие от многих, глубины высшего образования постигший, занимающий достойное место в обществе. О разном говорили. Выпало стать ему очевидцем многих драматических событий. Все помнит. Как ваххабитов в район не пускали. Как с 96-го иссякал ручеек интеллигенции, теперь уж 85 процентов квалифицированных врачей район покинули. Как выхаживали в больницах чужаков с огнестрелами.

Срывался вопрос с языка, и спросила-таки про нынешний контингент больных. Не слукавил врач. «Мы давали клятву Гиппократа», — ответил.
Но не все в жизни умещается в форматные рамки. Теперь ему одному решать задачку астральную, может, и со мной ниспосланной мудростью поделится. Ведь встретимся еще. Тогда непременно вам расскажу.

Капитан Елена ЖАРНИКОВА