Вторая чеченская война. Штурм Черной крепости
Вторая чеченская война. Штурм Черной крепости
КОМБРИГА полковника Владимира Керского здесь считают крутым командиром. Он знает свое дело досконально. С подчиненными строг. Не терпит разгильдяйства и трусости. Сам постоянно на передке. Валидол принимает пачками. В населенных пунктах Карамахи и Чабанмахи его подчиненные попали в самое пекло. Только за одну неделю они пять раз штурмовали укрепления боевиков, стараясь закрепиться на окраине села.
За время боев в Кадарской зоне 22-я бригада оперативного назначения внутренних войск МВД России потеряла людей больше, чем за всю чеченскую войну. В одном батальоне из строя выбыли все офицеры. При этом потери не восполняются, и задачи приходится выполнять меньшим числом людей.
Мы находимся на наблюдательном пункте. До боевиков метров 250. Рядом прямой наводкой по укреплениям противника бьет танк с интересным номером “13”, разговаривать трудно. Наводчик орудия Вася Романов — личность уникальная. Именно он выстрелом сбил флаг боевиков со здания шариатской полиции. Романов может с большого расстояния попасть в любую амбразуру. Снайпер от Бога. Вдалеке в дыму виднеется расколотый пополам дом Хаттаба. Ювелирная работа наводчика.
— Каждый солдат моей бригады — герой, — говорит полковник Керский. — По нам бьют из каждого дома. Степень защищенности боевиков, их позиции неизвестны. Проводим доразведку, действуя вслепую.
…8 сентября. 17.00. С горы хорошо видно, как штурмовые группы выходят к северо-западной окраине села Карамахи (в переводе с даргинского — Черное село). Здесь сосредоточены большие силы боевиков. Солдаты перебегают от дома к дому, ведут огонь. 22-я бригада прикрывает действия 20-го отряда спецназа и дагестанского ОМОНа. Молочный туман закрывает все село. Бой разгорается. Везде слышны выстрелы и разрывы гранат. Наши танки и пушки молчат, а то, не дай Бог, по своим попадешь. Рация комбрига не умолкает ни на секунду. По переговорам ясно — “духи” лезут из щелей и охватывают наши фланги. Есть потери. Этот бой солдаты и офицеры 22-й бригады будут помнить всю жизнь.
Группу старшего лейтенанта Сергея Полякова снайперы обстреляли на сопке. Офицер погиб. В тумане у полуразрушенного дома бойцы лицом к лицу столкнулись с боевиками. Стреляли в упор, сошлись в рукопашной. “Духи” потеряли шесть человек убитыми и бросили миномет.
Под шквальным огнем штурмовые группы получили приказ отходить. Младший сержант Александр Голошов и рядовой Вячеслав Красноусов были последними, несли тяжело раненного Александра Струницкого. Последний раз их видели за сопкой, когда до укрытия оставались считанные метры. До 12 сентября они числились пропавшими без вести. Еще сутки оставалась надежда, что ребята добрались до своих, выжили, вышли на дагестанский ОМОН и, раненые, попали в госпиталь… Тела всех троих нашли после взятия села. Бандиты стреляли им в спины, видя, что солдаты несли раненого. Голошову и Красноусову не хватило нескольких секунд. В тот вечер на проклятых сопках полегло десять парней…
ПРОШЛО несколько часов. Сейчас поредевшая рота на лужайке чистит оружие. Копоть и грязь въелись не только в автоматы и пулеметы. Почернели лица солдат. Сегодня их поведут в баню. Уже соорудили душ, правда, воды мало. Ее доставляет водовозка. Потом обед и сон — тревожное забытье.
Большинство ребят подавленно молчат. Кто-то сосредоточенно курит. Переговариваются нехотя, по необходимости. Каждый переживает в душе все сам.
Сергей Хлестов делится мыслями о вчерашнем бое:
— Ротный приказал мне помочь забрать раненых. Полз в тумане на звук голосов. Вдруг слышу — стоны совсем рядом. Перевязал двоих, раздал бинты. Тогда же по цепочке передали, что Поляков убит. Отходили уже в темноте. Наших полегло много, но “духов” еще больше. Спасибо ротному, капитану Гиревину, без него пропали бы. Я прикрывал отход остальных. Стрелял, а потом оружие заклинило: пуля попала в пулемет.
Сергей отправился в Дагестан по желанию, напросился, чтобы включили в списки. Сам из семьи военнослужащего. Хочет стать офицером.
— Я воюю не за деньги и льготы. Считаю себя патриотом. Бандитов нужно остановить, иначе они придут в наши дома уже в России. Здесь мы защищаем свои семьи, родных и близких. И еще, пусть “духи” знают: за погибших мы будем мстить.
БОЕВЫЕ действия в Кадарской зоне имеют свои особенности. Прежде всего бросается в глаза отношение местных жителей к военным. На дороге у Волчьих ворот постоянно стоят машины с местными номерами. Дагестанцы привозят солдатам теплые вещи, сигареты, свежий лаваш, овощи и фрукты. Сами жители окрестных сел рвутся в бой, готовы защищать свои семьи с оружием в руках и разобраться с бандитами. Но крепость Карамахи штурмуют войска.
— Местные нас поддерживают. Дагестан — часть России. И отделяться от нас никто не собирается, — говорит Руслан Деев, командир отделения из Белгорода.
Поначалу я принял этого крепкого парня за контрактника. Ввела в заблуждение трофейная камуфлированная панама. Руслан воюет на Кавказе уже 53 дня. Вчера в бою был убит его друг. Пуля прошила насквозь тело и бронежилет. Боевик использовал винтовку, которую называют “антиснайпер”. Калибр 12,7 миллиметра. Дальность боя до трех километров. Пуля пробивает даже кирпичную кладку и броню БТРа. Такую винтовку я видел только у спецназа МВД Дагестана.
В 22-й бригаде такого оружия нет. Зато его хватает у боевиков. Все офицеры утверждают, что боевики вооружены гораздо лучше. У каждого второго — пулемет ПК. В почете СВД и винтовки “Магнум”. Ими боевики дорожат и редко оставляют на поле боя. Среди трофеев в Карамахи я видел автоматы, минометы и другое оружие, и только один раз — снайперскую винтовку с разбитой оптикой.
Руслану Дееву сильно повезло во вчерашнем бою. В его бронежилете застряли две пули. Он задирает тельняшку и показывает мне места, куда целились боевики. Прямо под сердце и в живот.
— Без брони я был бы уже не жилец. Так что вчера я вытащил счастливый билет, — философствует Руслан. — А вы лучше про нашего огнеметчика напишите, Ивана Валуна. Отчаянный парень. Вчера сжег снайпера.
Иван чистил автомат, тряпкой долго оттирал затворную раму. Было видно, что стесняется. Он плохо слышит — контузия. В ушах запеклась кровь. Вчера этот скромный сибиряк сделал три выстрела из огнемета “Шмель”. Шлем не надевал, чтобы не пропустить приказы командира, и оглох от грохота.
Снайпер “духов” выбрал удачную позицию: устроился на чердаке двухэтажного дома на пригорке и держал под обстрелом всю роту.
— До дома было метров триста, — вспоминает Иван, — я подполз к забору, прицелился и попал прямо в окно. Чердак взорвался. Если честно, во время боя даже испугаться не успел. Один раз стало не по себе, когда совсем рядом из ямы боевик закричал: “Аллах акбар!” — и начал стрелять. Мы закидали его гранатами. Страшно стало уже потом, когда отошли назад.
Бой на северо-западной окраине Карамахи 8 сентября был самым жестоким. До этого дня боевики еще рассчитывали на помощь из Чечни, ждали Хаттаба и Басаева. Они выжидали и готовились к прорыву. Потом поняли, что остались одни, сопротивлялись отчаянно. Авиация достала “духов” так сильно, что по вертолетам огневой поддержки они начали стрелять из ПТУРов. Да, видно, целились плохо. Орудия САУ подавили эту огневую точку.
11 сентября погода испортилась. В горах сыро, оседает туман и моросит мелкий дождь. Приданные 22-й бригаде танки прямой наводкой крушат дома на окраине села, в которых замечены снайперы и наблюдатели боевиков. По словам майора Игоря Павленко, в селе уже давно нет мирных жителей. Поэтому все огневые точки и укрепления безоговорочно уничтожаются. Лучше тратить снаряды, чем терять людей…
ВОСКРЕСНОЕ утро радует нас солнцем и хорошими приметами. Во-первых, по дороге на кухню встречаем солдатика с двумя полными ведрами воды — будет удача. И самое главное — у офицерской палатки боец делает древко для знамени. Всем становится ясно — сегодня решающий день. Полковник Керский ставит задачу.
Мы заходим в село. Бойцы батальона капитана Андрея Штыкова пробиваются к центру — зданиям больницы и шариатской полиции. Мы идем по одной из улиц. Под ногами проволока от снарядов ПТУР, неразорвавшиеся снаряды и гранаты. Перешагиваем через них осторожно. Рядом со мной обвешанный лентами пулеметчик Олег. Метров через сорок мы приседаем. Вокруг идет бой, свистят пули и слышны разрывы гранат. В ста метрах рванула мина, по крыше дома застучали осколки. Чей миномет, наш или боевиков? Неясно.
Из ущелья доносятся одиночные выстрелы. Там засел “дух” и обстреливает наших. Его засекли — на солнце сверкнула оптика. Через минуту по склону, заросшему кустарником, начинают бить минометы. Снайпер больше не стреляет.
Правее нас в село вошел 20-й отряд спецназа внутренних войск. Спецы прорываются с боем, обозначая свой фланг зелеными ракетами. У них за утро есть потери — два “двухсотых”. Сейчас главное — соединиться и не открыть огонь друг по другу.
Боевики отходят. Раздается сильный грохот. В небо взметнулся столб пламени размером с пятиэтажный дом. “Бээмпэшка” попала в склад с боеприпасами.
Мы заходим в один из домов. Крыша как решето. В стенах зияют огромные дыры. Видно, что жители ушли отсюда в спешке. В холодильнике мед и икра.
Мягкая мебель и японская техника разбиты. На полу видны капли крови. Везде бинты и шприцы. Бойцы находят ампулы с жидкостью бурого цвета. Среди боевиков много наркоманов… У окна лежанка. На перине остался контур человеческого тела. Еще утром здесь отдыхал боевик.
Прямо перед нами через дорогу стоит дом Хаттаба, его зачищает штурмовая группа. По всему периметру дома расположены амбразуры, мешки с песком. От прямых попаданий дом раскололся надвое. Вряд ли кто уцелел в нем после такого удара. В грудах кирпича солдаты находят фотографии Хаттаба и боевиков. Они одеты в новую, с уголочки форму, все с оружием. Много ваххабитской литературы, аудио- и видеокассет.
Документы раскиданы прямо под ногами. Бойцы нашли паспорт гражданина Иордании, еще один. Пленные утверждают, что в боях погибло много наемников-арабов. Часть из них находится под завалами.
Штурмовые группы подходят к центру села. Здесь были основные укрепления боевиков. Во дворах окопы и подземные ходы. Много растяжек. Группа прапорщика Андрея Алексеева обнаружила минное поле, обозначила его и вызвала саперов.
На соседней улице стреляют особенно сильно. В подвале дома засели двое бандитов. Сдаваться они отказались и были уничтожены. По словам офицера Дмитрия Белобородова, еще раньше в этом доме был замечен наблюдатель противника. Мы спускаемся в подвал — все то же. Бойницы, лежанки, бинокли, автоматы. Находим документы одного из убитых бандитов. Он русский. Вместе с паспортом — тетрадный листок с планом отхода через село Даранги. Второй боевик весь в синяках от уколов.
Оружия в селе — на целую армию. В одном из домов находим склад боеприпасов. Одних выстрелов для ручного гранатомета насчитываем около сотни. Появились и пленные.
Старика лет под семьдесят нашли в разбитом доме. Говорит, что пил чай, а боевиков ни разу не видел. Глаза настороженные, взгляд цепкий и совсем не старческий. Когда передавали его сотрудникам МВД Дагестана, выяснилось, что безобидный, на первый взгляд, старичок — один из идеологов ваххабизма в Карамахи. Его сын командовал здесь отрядом боевиков и отвечал за участок обороны села.
В 11.15 под прикрытием танка мы выходим на площадь перед зданием шариатской полиции. Поднимаемся на крышу. В 11.37 бойцами 22-й отдельной бригады внутренних войск водружен российский флаг на здании шариатской полиции. Полковник Керский докладывает командующему объединенной группировкой федеральных войск: взяты здания больницы, шариатской полиции, бойцы зачищают оставшиеся дома, над селом водружен российский флаг.
На лицах солдат и офицеров радость. Шестнадцатидневная осада села Карамахи завершилась победой. Звучит салют из автоматов.
К площади выходят передовые группы 20-го отряда спецназа внутренних войск.
В этот же день подразделения федеральных сил заняли селение Чабанмахи. Еще сутки уничтожались отдельные очаги сопротивления боевиков.
Дорогой ценой досталась эта победа. Только в одной 22-й бригаде вышло из строя около двухсот солдат и офицеров. Бригада совершила подвиг, и ни у кого не возникнет желания оспорить эти слова.
В Дагестане обстановка остается сложной, и вполне вероятно, что перед бригадой будут поставлены новые задачи…
МЫ ПОКИДАЛИ Кадарскую зону вечером 13 сентября. Жители горных аулов выходили к нашей машине, подносили фрукты и поздравляли с победой. В трех селах мужчины, женщины и дети просили оружие, были готовы купить автомат, патроны и гранаты за любую цену. Люди в этих местах живут войной. Свою землю они будут защищать. В каждом селе созданы отряды самообороны. И все же хочется, чтобы война не входила в их дома. Господи, ниспошли мир на эту землю! Пусть наши парни скорее возвращаются домой.
Имена и фамилии некоторых героев публикации изменены.
Юрий КОТЕНОК
Фото Юрия ТУТОВА и Михаила ЗВЕРЕВА
Присоединяйтесь к нам:
