Вторая чеченская война. Часть 3. Травля волка

Осенью 1999 года российские войска втягивались на территорию Чечни. Уже тогда по обе стороны фронта понимали, что легкой новая война не окажется ни для одной из сторон. Однако реальность оказалась более суровой, чем можно было бы предположить. С октября 1999 по март 2000 года в Чечне развернулась жестокая и бескомпромиссная кампания. Ко второй войне стороны успели узнать — и по-настоящему возненавидеть друг друга.

География войны

Что представлял собой театр боевых действий в географическом смысле? Начнем с того, что Чечня сама по себе кажется на карте маленькой. Всего 155 километров с севера на юг и чуть более сотни — с запада на восток. Однако обывательские представления о Чечне как о маленькой республике, которую легко контролировать, ошибочны. Проблема, разумеется, в сложном рельефе и во множестве населенных пунктов, почти перетекающих один в другой. Вообще, Чечня зримо распадается на три части. Севернее Терека находится равнинная зона — около полусотни километров шириной. Это самая спокойная часть всей Чечни, во время гражданской войны в республике (при Дудаеве) она была наименее радикально настроена. Собственно, Чечне составляющие эту территорию Наурский и Шелковской районы передали только в советское время.

Южнее Терека равнина продолжается, однако в этой полосе, также примерно в пятьдесят километров шириной, уже встречаются довольно крупные лесные массивы, а кроме того гораздо плотнее расположены населенные пункты. Почти точно в центре этой зоны (и географически в середине Чечни) находится Грозный, а вокруг него разбросано множество городков и поселков поменьше, сменяющих один другой как в калейдоскопе. Второй по величине город республики — Гудермес — находится всего в 16–18 километрах от дагестанской границы. Между окраинами Гудермеса и Грозного — еще 20 километров, и на этих километрах умещаются Аргун и несколько сел поменьше. На юг от Аргуна — десяток километров дороги до окраин Шали и не более трех-четырех из них проходят за пределами сел. Наконец, около 60 км с севера на юг и 75–110 км с запада на восток занимает горная часть Чечни. Не следует обманываться ее малыми размерами.

Горная Чечня с точки зрения партизана компенсирует небольшую величину идеальным рельефом для малой войны. Это поросшие лесом горы, чем дальше к югу, тем более крутые и высокие, со слабой дорожной сетью. Многие поселки, ставшие местом ожесточенных сражений во время обеих войн, находятся как раз на границе между горной и равнинной частью — например, Бамут, Комсомольское. Восточная часть горной Чечни населена плотнее западной, и эти края вокруг Ведено стали одним из основных районов партизанщины в 2000-е годы. Посередине горной Чечни с севера на юг идет Аргунское ущелье. К югу от Итум-Кали оно становится совершенно необитаемым, а на полпути от Итум-Кали к равнине в небольшой долине расположился Шатой.

Юго-запад Чечни, вдоль границы с Грузией и Ингушетией, дик и едва обитаем. Горы делают огромным, часто непреодолимым, даже небольшое расстояние, редкость дорог мешает использованию техники. К тому же густые заросли крайне затрудняют обзор. Условия местности в горной Чечне были таковы, что маневры, легко исполнимые на равнине, становились исключительно трудными, а то и невозможными. Для контроля даже небольшого участка территории требовалось выделить куда больше людей, чем на равнине.

Вторая чеченская война. Часть 3. Травля волка

Что представляли собой формирования боевиков? В отличие от первой войны, на сей раз чеченцы почти не имели бронетехники и артиллерии, однако куда лучше приспособились к возможной партизанской войне. Теоретически инсургенты имели десятки тысяч бойцов, реально к началу операции большинство частей находилось «в стадии формирования». Общие силы противника составляли, по оценкам наблюдателей, до 20–30 тысяч бойцов, включая несколько сот иностранцев — главным образом арабов.

Правда, многие из них на деле имели минимальную подготовку. Эти силы располагали неплохим набором пехотного оружия, включая противотанковые и зенитные комплексы. Однако серьезной слабостью инсургентов было отсутствие единоначалия. Если раньше боевики еще могли делать вид, что считают Масхадова президентом, то теперь, когда предстояло сражаться, мало кто из них согласился подчиняться «Ушастому». Никакого лидера, подобного покойному Дудаеву, из среды полевых командиров больше не вышло.

Российская сторона ввела в Чечню значительную группировку войск. Она постепенно наращивалась в течение кампании, и от исходных 35–40 тысяч человек дошла в течение 1999-го и пикового 2000 года до примерно ста тысяч солдат и офицеров. Учитывая особенности театра боевых действий, эти силы нельзя назвать чрезмерными. Русские должны были не только занять территорию, но и взять под контроль все многочисленные населенные пункты республики, ключевые дороги и другие объекты.

Слабость этой группировки — множество частей разного ведомственного подчинения (армия, МВД, ФСБ). К тому же только треть всей численности участвовала в боях — остальные составляли тыловое обеспечение.

Колонна на чеченской дороге

Колонна на чеченской дороге

Как и в первую войну, положение дел с материальной частью оставляло желать много лучшего.

Военнослужащий 245 мотострелкового полка вспоминал:

Назначили меня водителем на БРДМ командира батареи. Стал машину принимать. Оказалось, что ее до этого часто на тросе таскали. Спрашиваю: «Пулемет КПВТ стоит?» — «Стоит!» — «А кто-нибудь его пристреливал?» — «А его еще пристреливать надо?» — «А вы его как впихнули туда?» — «Нам помогли…» В КПВТ даже лентами с патронами не была заправлена. Посмотрел, электропривод был подсоединен. «А ПКТ почему не поставили?» — спрашиваю. «Не знаем, как его ставить». — «А где он?» — «Да вот, валяется…» Для установки этого пулемета нужна так называемая специальная постель, ее не было в машине и на складе РАВ, поэтому он так и лежал в машине. Но ленты для него были снаряженные. Так этот пулемет и провалялся в БРДМ до моего отъезда из полка. Водитель грузовика из той же части сформулировал просто: «Что завелось, то в Чечню и поехало».

Те же проблемы касались выучки и взаимодействия. Многие солдаты и офицеры с опытом первой кампании уволились в 1996 году из-за разочарования и безденежья, многих уволили по приказу, так что в 1999-м в Чечню в основном вступали совершенно новые люди, не знавшие ни театра боевых действий, ни даже общих правил войны. Однако значительная часть ветеранов все же осталась в строю. После известных событий лета и осени 1999-го военные входили в мятежную республику с полным сознанием своей правоты. Многие боялись повторения ситуации первого конфликта, когда военные действия периодически останавливались для переговоров.

Известный своим воинственным духом командующий западным крылом российских войск Владимир Шаманов изложил свое кредо следующим образом: пока армии снова не скажут «стоп», навалить как можно больше «душья». Случаи отказов и попытки отвертеться от участия в боевых действиях имелись. Однако в целом войска обладали на редкость высоким боевым духом. В целом моральный климат, судя по отзывам военнослужащих, был здоровее, чем в первую кампанию.

Теплая кровь

Начало кампании оказалось более спокойным, чем ожидали. 2 октября русские буднично, даже рутинно заняли станицу Бороздиновская в нескольких километрах от границы с Дагестаном. К 5 октября войска уже стояли на Тереке. Кроме того, армия обосновалась на высотах вдоль границы с Чечней: въезды и входы в республику блокировались.

Солдатам навстречу уже двигались толпы беженцев. В отличие от первой войны, теперь все понимали, что не следует дожидаться, когда бомбы начнут падать на дома. МЧС начало создавать фильтрпункты для идущих через границу: вместе с настоящими беженцами просочиться в Россию мог кто угодно. Собственно, часть беженцев составляли именно семьи боевиков и активные сторонники Ичкерии. Люди скапливались перед КПП. Сама же Чечня пришла в запустение. Жители массово бросали дома и уезжали из республики.

По данным МЧС, к концу года в соседних регионах собралось уже 180 тысяч переселенцев. Эта цифра, кстати, заставляет с некоторым скепсисом отнестись к оценке, согласно которой в Чечне к началу войны оставалось только 300–350 тысяч человек — иначе придется признать, что республика практически вовсе обезлюдела.

Вторая чеченская война. Часть 3. Травля волка

Вообще, хотя положение населения оставалось ужасным (вплоть до того, что иные от недоедания ловили и ели голубей), по сравнению с первой войной русские куда лучше наладили организацию выхода и приема беженцев. До официального начала первой войны проблема беженцев для государства, по сути, не существовала. Во время первого штурма Грозного на весь город работала мизерная группа МЧСовцев. На сей раз были созданы гуманитарные коридоры, через которые люди могли уходить. Правда, постоянно происходили организационные накладки, когда беженцам приходилось ждать на границе.

Вдобавок, спорадические обстрелы дорог все равно продолжались, а боевики целенаправленно пытались перемешаться с беженцами. Использование населения как ресурса входило в обычную практику чеченцев. Из толпы гражданских могла начаться стрельба, солдаты же, осатанев от такой войны, могли реагировать даже на настоящих беженцев как на инсургентов. Часто способа отличить машины с боевиками от беженского транспорта просто не было. При этом многие не могли покинуть зону боевых действий из-за возраста или болезней. МЧСовцы, по крайней мере начиная с декабря, вывозили людей, однако в целом эвакуацию не удалось организовать действительно четко.

Населением во многом владели страх и апатия. В Наурском и Шелковском районах даже звучали предложения передать зону севернее Терека в состав Ставропольского края, причем эти идеи принадлежали не только русским, но и чеченцам. С другой стороны, война и период независимости настроили многих против боевиков. По тем или иным причинам против сторонников Ичкерии выступали и многие беженцы 1996–1999 годов, значительная часть гражданских, и даже, как вскоре выяснилось, некоторые полевые командиры.

Между тем нельзя сказать, что боевики просто ушли из северных районов Чечни. Вскоре части, расквартированные севернее Терека, стали подвергаться обстрелам. На блокпостах замечали наблюдателей. «Своей можно считать только ту землю, где стоит наш солдат. В противном случае это вражеская территория», — замечал офицер МВД.

В это время Масхадов делал разнообразные заявления — в частности, объявил, что «чеченцы будут воевать только на своей территории» и что мирному населению России ничто не угрожает.

Характерно, что, несмотря на войну, никуда не делась привычка вести хозяйство старыми способами. Вспоминает находившийся на чеченской стороне журналист Андрей Бабицкий:

Меня крайне раздражала шутка, которая чеченцам казалась страшно остроумной и которую приходилось слышать ежедневно по многу раз, — они все время приценивались и говорили: «За сколько тебя можно продать?». Как-то раз в Грозном я не выдержал и послал очередного шутника подальше. Он очень обиделся. Ему казалось, что, устанавливая высокую цену, он делает мне комплимент.

Заложников освобождали и в результате силовых операций, и просто в ходе боевых действий. Кроме русских в подвалах иногда обнаруживались и иностранцы. Так, после 912 дней плена получил свободу сербский бизнесмен Станимир Петрович, украденный в Назрани летом 1997 года. Серб потерял 30 килограмм веса, ему переломали ребра, требуя выкуп, и только в феврале 2000 года его вытащили из подвала русские солдаты.

Однако не всем так везло. 31 марта под Итум-Кали обнаружили тело генерала МВД Шпигуна, похищенного в марте 1999 года.

Зинданы для содержания заложников обычно выглядели примитивно. Корреспондент Андрей Кузьминов описал одну такую мини-тюрьму:

Во дворе перед домом — покрышка от большого колеса. Сверху — лист железа. Лист отброшен в сторону — и вот перед нами глубокая земляная яма в форме кувшина с узкой горловиной. На поверхности — веревка с узелками и крючком на конце — для подачи вниз пищи и воды. Указываю на яму: — Что это? — Бассейн! Возим воду издалека и сюда заливаем. — А солома на дне бассейна, чтобы вода в землю не уходила?

Впрочем, это самый простой вариант зиндана. В Грозном, например, позднее обнаружился целый особняк с хорошо устроенным подвалом, включавшим камеры с решетчатыми дверями и нарами.

Один из таких пленников рассказал свою историю, которую едва ли нужно комментировать:

С нами сидел один веселый тат, которому отрезали два пальца. Еще было два парня, которые погибли: один спасатель из МЧС, другой из СВР, которого забили палками. Хоронили на наших глазах. Спасатель не выдержал и набросился на чеченца с ножом. Ударил, но нож о ребро загнулся. Ему отпилили голову двуручной пилой. Мы все при этом присутствовали (…) Нас оставили в здании, где было окно, забитое ДСП. Мы ее отодрали и сбежали. Увидели какого-то пожилого чеченцы в папахе и с золотыми зубами и поняли, что это явный признак кавказской стабильности. Дед этот оказался одним из старейшин. Нас отвели в комендатуру. Омоновцы поставили перед нами 16 банок тушенки и 4 банки сгущенки, и мы все это съели.

Вторая чеченская война. Часть 3. Травля волка

Всего в течение кампании 1999 года русским удалось освободить около четырехсот заложников, закрыв невольничий рынок на площади Дружбы Народов в Грозном.

Кроме частных тюрем по всей республике подрывались «самовары» — кустарные нефтеперегонные заводы. Очевидцы рассказывали о столбах дыма от горящих скважин. Как правило, «заводик» выводился из строя при помощи нескольких выстрелов из гранатомета. Впрочем, местные старательно восстанавливали порушенные «промышленные объекты».

Однако операция, по существу, оказалась все же военной, а не полицейской. Боевики быстро начали оказывать активное сопротивление. Так, тяжелыми потерями завершился один из первых серьезных боев — под Червленной, 4 октября. Одна из рот потеряла связь с другими частями и пошла с единственным танком прямо на чеченский укрепрайон. Противника отбросили, но русским бой стоил пятнадцати погибших. Потери боевиков в этом бою точно не известны. По меньшей мере девятерых изловили и отправили за решетку уже много лет спустя.

Вторая чеченская война. Часть 3. Травля волка

Бой у Червленной характерен еще одним эпизодом: часть солдат, впервые попав под огонь, откровенно растерялась, другие продолжали спокойно воевать. Например, командир поддерживавшего пехоту танка, сам «пиджак», рассказывал, как наводчик впал в ступор, а вытаскивать его из горящей боевой машины пришлось за шиворот. Зато механик продолжал совершенно спокойно выполнять свои обязанности, чем и спас экипаж, выведя уже горящий танк из-под огня.

Серьезное сопротивление чеченцы начали оказывать в середине октября уже за Тереком. Боевики перешли к своей классической тактике: засады, нападения мелкими группами, минная война. Попытки противостоять российским войскам в открытом бою заканчивались одинаково: ударами артиллерии и авиации и разгромом сопротивлявшихся.

Уже на этом этапе начались тяжелые потери среди населения. С одной стороны, российские войска не всегда могли обеспечить необходимую точность ударов, с другой — боевики любили растворяться среди гражданских. Кроме того, зверства могли твориться в частном порядке.

Например, в станице Мекенская боевик Ахмед Ибрагимов расстрелял 34 человека русских, местных жителей. Убийцу скрутили, и родственники погибших забили его палками на сельском сходе. Интересно, что местный мулла запретил хоронить душегуба.

С другой стороны, в силу общих проблем армии бомбы и ракеты часто летели не туда, куда задумано. Так, 21 октября на центр Грозного обрушился ракетный удар. Основные попадания пришлись на центральный рынок. В результате удара погибло сразу более сотни людей. Кто отдал приказ о бомбардировке и чем руководствовался это человек, так и не узнали. Военные тут же открестились от этого удара — в частности, генерал-майор Шаманов заявил, что у него нет под рукой ракетного вооружения такой мощности, и не конкретизируя, предположил, что речь идет о каких-то средствах, имеющихся в распоряжении «старшего начальства».

Между тем официальная точка зрения гласила, что базар накрыли в связи с торговлей оружием, и эти заявления раскрывают по крайней мере некоторые исходные мотивы удара. На рынке в Грозном оружием действительно торговали, и мысль расстрелять его не выглядит совсем уж бессмысленным злодеянием (на чем позже настаивали правозащитники). Проблема в том, что на базаре продавали все сразу, и что бы ни обрушилось на рынок (вероятно, какая-то тактическая ракета «земля-земля»), оно уложило в одну воронку правых и виноватых, торговцев патронами и торговцев овощами.

Война шла своим чередом. Некоторое время в штабах обсуждали, останавливаться ли на Тереке, однако быстро сошлись на том, что нужно идти вперёд. Русские форсировали Терек, артиллерия била по Терскому хребту. К концу октября военные находились на дальних подступах к Грозному. Небыстрое продвижение, однако теперь, в отличие от первой кампании, никто не собирался лезть вперед очертя голову. Боевики использовали обычную тактику «ударил-убежал», но на тот момент она приносила им мало пользы.

Начальник артиллерии 276 полка Борис Цеханович ведет наблюдение. Каску он носил в качестве талисмана

Начальник артиллерии 276 полка Борис Цеханович ведет наблюдение. Каску он носил в качестве талисмана

В октябре русские перевалили за Терский хребет, хотя боевики и соорудили там нечто, напоминающее полноценную линию фронта. Однако противопоставить что-либо тяжелому оружию наступающих они не могли.

Положение инсургентов быстро становилось отчаянным. В конце октября русские окружили Гудермес, второй по величине город республики. Осада не оказалась ни долгой, ни особенно бурной: после нескольких боев братья Ямадаевы, возглавлявшие оборону города, не просто сдали Гудермес, но сменили сторону и перешли на службу к федералам.

Вообще, начались конфликты между непримиримыми боевиками и населением — местным вовсе не хотелось оказаться под огнём. Из-за этого многие населенные пункты достаточно легко переходили в руки русских. Так, без боев пал Ачхой-Мартан, Самашки, ставшие символом грязной и жестокой первой войны, сдались миром.

Уже в октябре русские подошли к Бамуту. Тот же самый генерал Шаманов, который брал село в 1996 году, стоял перед ним в 1999-м. Шаманов, известный своим жестким стилем боевых действий, оправдал репутацию и на сей раз: Бамут подвергли сокрушительной бомбардировке, после чего зачистили руины. От Бамута не осталось попросту ничего. Первые жители вернулись в село только в 2002 году, до этого крепость боевиков стояла пустой.

Когда банды, которые обороняли Бамут, были разгромлены, и я прибыл туда, то он представлял примерно картину Грозного — рассказывал Шаманов позднее. — И я попросил: давайте мы о Бамуте просто не будем вспоминать. Никак. И никакие средства массовой информации туда не надо посылать. У кого будет желание, потом пусть едут.

На почве отношений с боевиками и чеченцами у Трошева и Шаманова произошел заочный спор. Командующий «Востока» упирал на военно-полевую дипломатию и переманивание отрядов боевиков на российскую сторону. «Западный» генерал предпочитал пройти по любому встреченному узлу сопротивления паровым катком, оставив после себя голую землю.

Вторая чеченская война. Часть 3. Травля волка

Начались какие-то непонятные переговоры с боевиками. Гудермесский район держат братья Ямадаевы. Это наиболее одиозные фигуры. Они контролируют нефтяные и денежные потоки, у них свои отряды боевиков, естественно, разоружаться они и не думали. Одним словом, начала применяться какая-то непонятная тактика ведения переговоров, каких-то соглашательств и мирных уступок, — негодовал Шаманов по поводу переговоров с Ямадаевыми.

Это действительно контрастировало со стилем Трошева. Впрочем, командующий «восточными» тоже имел, что сказать коллеге:

Кроме злобы к нам уничтожение населенных пунктов, безвинных людей под одну гребенку с бандитами, ничего вызвать не могло.

Шаманов, однако, имел свои резоны:

Главным был как раз диалог с местным населением, попытка привлечь на свою сторону авторитетных людей и духовенство. Но эти мероприятия не могут быть бесконечными. Сама жизнь неоднократно доказывала, что излишний диалог, когда ты постоянно пытаешься избежать боевых столкновений, ни к чему хорошему не приводит: ни для самого населения, ни для армии. Ведь история всех кавказских войн, действия Ермолова, Паскевича, генерала Вельяминова, показывают, что только дозированное применение силы может заставить бандитов дистанцироваться от мирного населения и отступать в глубину территории.

Общей целью наступающих стал Грозный. На чеченскую столицу выходили с севера, востока и запада. Бросается в глаза радикальное отличие от первой войны: если тогда на Грозный шли, оставив в тылу основную часть населенных пунктов, включая даже близлежащий Аргун, то на сей раз русские наступали, зачищая города и села в своем тылу и оставляя гарнизоны по всей равнинной Чечне.

Федераты

Вторая Чеченская характерна куда более широким участием лояльных чеченцев. Сейчас шире всего известен клан Кадыровых, сменивший сторону еще до начала боевых действий в самой Чечне. Однако на 1999 год куда большую роль играли отряды Бислана Гантамирова, братьев Ямадаевых и Саид-Магомеда Какиева. Последний сейчас основательно забыт, а между тем он — один из замечательных персонажей этой войны. Какиев отличался от многих других вставших на российскую сторону полевых командиров в первую очередь тем, что он никогда и не был боевиком.

Уроженец Надтеречного района, одного из наиболее лояльных России, он воевал против Дудаева еще в 1992 году. В октябре Какиев представил ГРУ свой маленький отряд, тридцать человек, включая самого командира. Какиевцы действовали под контролем офицеров спецназначения, вели разведывательные и диверсионные действия в районе Грозного.

По мнению офицеров спецназа ГРУ, отряд Саид-Магомеда оказался самым боеспособным из пророссийских чеченских формирований, и при этом абсолютно лояльным: бывшим боевикам хода туда принципиально не было. Сам командир отряда за время войны получил около двух десятков ранений. Какиев безо всякого преувеличения заслужил свою Звезду Героя полностью. Интересно, что совместно с его бойцами действовало специфическое формирование — отряд, сформированный из казаков-добровольцев. «Казачье-чеченский» отряд позднее действовал в составе 22-й бригады спецназа ГРУ и отлично себя показал.

Саид-Магомед Какиев

Саид-Магомед Какиев

Бислан Гантамиров попал на войну непосредственно из колонии. В апреле 1999 года его осудили за хищение государственных средств, а уже осенью он возглавил отряды чеченского ополчения на стороне русских и активно формировал из них милицейские части. Гантамировцы принимали участие в том числе в штурме Грозного, однако взлет их лидера оказался недолгим, и уже в 2000 году звезда Гантамирова начала закатываться.

Наконец, братья Ямадаевы сменили сторону скорее из конъюнктурных соображений. В первую войну они находились в лагере противника, но в межвоенный период рассорились сразу с несколькими крупными полевыми командирами, включая Бараева. Однако враждебность к ваххабитам оказалась неплохой гарантией лояльности, и после перехода на сторону России отряд Ямадаевых вполне успешно действовал против недавних товарищей. Впрочем, в 1999-м и начале 2000 года их эпопея еще только начиналась.

Контрудар!

После серии провалов и отступлений боевикам пришла идея нанести русским сильный удар в их тылу. Целью выбрали Гудермес, Шали и Аргун. Один из бойцов уверенно описывал замысел: «Значительные силы ОГВ были сконцентрированы вокруг Грозного и штурм этих мелких городов виделся хоббитам простой задачей».

Действительно, подобный удар в случае успеха обещал боевикам множество выгод. Восстанавливался пошатнувшийся авторитет боевиков у населения. Русские должны были понести высокие потери от удара по тыловикам. Чтобы выправить положение в тылу, им пришлось бы оттягивать силы от Грозного. Короче говоря, план террористов выглядел благодатным. Однако все пошло либо не совсем так, либо совсем не так, как планировали полевые командиры.

Еще в конце декабря отряд Бараева совершил короткую вылазку западнее Грозного. А в начале января началась подготовка к операции. Один из солдат вспоминал:

Либо 1-го, либо 2-го января (точнее не вспомню) на нашу бригаду вышла большая группа мирняка. Фактически — разведчики вахов, это типа тактика такая, ведь по мирняку стрелять не станут. Толпа людей, совершенно нагло прёт в расположение в итоге начался кипишь, они же могли посчитать людей, оценить вооружение, готовность к обороне и пр. Таких провокаций было много, но вот толку от них (для чехов) было мало, к бою мы были готовы.

Некоторые группы боевиков начали вступать в бой раньше других. Например, уже 7 числа под Шали произошел тяжелый бой с хаттабовцами возле трубного завода. Здесь инициатива принадлежала как раз русским. Сначала предполагалось освободить заложников, содержавшихся на трубном, но в итоге спасательная операция вылилась в жестокий бой ОМОНа, СОБРа и милиционеров против засевших в промзоне боевиков. Однако это оказалась только прелюдия к сражению. 9 января террористы вышли из подполья и атаковали назначенные города.

Руины завода. Конец 1999 г.

Руины завода. Конец 1999 г.

В Аргун боевики проникли под видом беженцев и мирных жителей, обойдя блокпосты. Тем более заходили они ночью, а на 12 блокпостов в сумме имелось 2 прибора ночного видения. В районе вокзала начался бой. Тыловая колонна в окрестностях города попала в засаду и отбивалась. Основные силы ваххабитов штурмовали РОВД и комендатуру, паля по окнам даже противотанковыми ракетами. Хабаровский ОМОН у вокзала двенадцать часов непрерывно отбивал атаки. По словам бойца, «из здания палец нельзя было высунуть — такой был огонь». Боевики в мегафон призывали сдаться, обещая беспрепятственный выход. Осажденные, разумеется, не поверили — и были правы.

Комендант городка на двух БМП отправился к одной из окруженных групп, по дороге налетел на засаду. Причем БМП сначала заблокировала толпа гражданских лиц, а затем коменданта застрелили спрятавшиеся среди «митингующих» боевики.

«Выскочили на одной БМП. Пришла машина. Пустой конвейер. Пустые пулеметные коробки. Расстреляли все», — описывал позднее выход этой группы из боя полковник Кукарин. Другой боец рассказывал:

К нам выехала одна БМП с пробитием. Мы подбегаем, помогаем открыть, а там механ и оператор и ни одного мотострелка. Мы у них спрашиваем, мол где все-то? Механ и говорит, что мол никого больше нет. У нас спирт нашелся, мы их отпоили немного и выяснили, что броня с мотострелками ударила в тыл чехам, которые уже победу праздновали. В бою погибли все мотострелки, сгорел майор Кульков, а лейтенант Мулин подорвал себя гранатой Ф-1 в окружении вахов. Две бэхи сгорели вместе с экипажем. У уцелевшей бэхи закончился боекомплект, и она вышла из боя. Сам комментатор весь день не выпускал из рук пулемета, отстреливаясь от наседающих боевиков на блокпосту у моста. Характерно, что эта БМП вскоре вернулась в бой: «загрузили боезапас и поехали счета оплачивать».

В бронегруппе, вошедшей в Аргун, погибло 14 человек. Двое юных призывников из этого отряда попали в плен. Позднее их тела обнаружили со следами прижизненных пыток. Вообще, уровень зверств по сравнению с первой войной вырос ощутимо.

«Даже над павшими глумились, у многих отсутствовали половые органы, тела были выпотрошены и набиты соломой, мусором и минами, у некоторых отсутствовала кожа на руках или ногах. Почти у всех отрезаны уши (вахи верят, что ангелы тащат людей в рай за уши, и если уши отрезать, то в рай человек попасть не сможет)», — писал тот же пулеметчик.

Вторая чеченская война. Часть 3. Травля волка

Боевики пытались использовать тактику изъятия боеприпасов, известную еще по конфликтам времен Холодной войны: группы террористов вели неприцельный огонь, устрашающе вопя при этом. Расчет строился на том, что запаниковавшие солдаты примутся быстро расходовать боекомплект и через некоторое время их можно будет разбить без особенных усилий.

Однако на блокпостах находилось много бойцов и офицеров с боевым опытом, от первой войны до Дагестана, и подобные приемы на них не действовали. Атакованные опорные пункты держались и в целом успешно отбивали атаки. Боевики пытались объявить о захвате Аргуна. В действительности же можно было говорить скорее о входе в города — на успешный штурм это не походило. Никакие значительные объекты в руки боевиков так и не перешли.

Вспоминает майор Владимир Палюх, командовавший опорным пунктом милиционеров с Дальнего Востока у станции:

Я дал команду вести огонь одиночными выстрелами. Основная задача на этот момент — не дать противнику подойти на расстояние брос­ка гранаты. В дальнейшем стало легко опреде­лить: вот ведут огонь наши, а это стреляют бое­вики. У боевиков было большое преимущество в численности и в вооружении. У нас на заставе был всего один пулемет.

Носимый боекомплект закончился через 40 минут боя, а весь остальной боезапас находился в здании вокзала в оружейной комнате. Юн и Зыков перебежками направились в оружейную комнату, и как только за ними закрылась дверь, прогремел сильный взрыв прямого попадания гранаты в эту комнату, железную дверь сорвало с петель, она пролетела по зданию станции мет­ров пять. Из оружейной комнаты повалил гус­той дым. Все это было на моих глазах, я поду­мал, что ребята погибли. Но через минуту из дверного проема оружейной комнаты выбежал Олег Юн. Он сильно согнулся, держался обеими руками за уши, тряс головой, кричал: «Пожар в оружейной комнате!», — побежал на кухню, где была вода. Следом за Олегом — Зыков, он тоже закрывал уши руками. (Граната попала в решет­ку, оттого взрывная волна и осколки были на­правлены в потолок, с которого осколки падали уже без поражающей силы; но загорелся ящик с патронами.) Юн схватил на кухне таз с водой и разведенным в нем чистящим средством «Фейри» и таким вот «огнетушителем» одним движе­нием затушил очаг пожара.

Мы вытащили ящики с патронами и грана­тами, взяли ножи, очень торопились открыть ящики, наверное, оттого это получалось не сра­зу. Тогда П. Олексюк схватил топор и стал раз­рубать крышки ящиков. Патроны быстро доставили в окопы, на по­зиции. Это было непросто. Тем, кто находился под вагонами, патроны пришлось бросать через вагонные окна, которые простреливались боеви­ками, вообще — закатывали горсти патронов в платки и тряпки и кидали, как камни, бойцам на позициях.

Где-то около 12 часов стрельба прекратилась, и со стороны двухэтажного дома с поднятой на палке белой тряпкой к нам направился парла­ментер. Я этого не видел, это был сектор обстре­ла пулеметчика С. Савватеева, но он сообщил мне о парламентере по рации. Я дал Савватееву ко­манду подпустить его поближе, но метров за 15 остановить и узнать, что он хочет передать. Ра­зумеется, во избежание провокаций держать его под прицелом.

Парламентер сказал, что мы полностью ок­ружены, шансов якобы у нас нет и сопротивле­ние бесполезно, и если мы хотим жить, то долж­ны сложить оружие и сдаться. Нам обещают гражданскую одежду и даже билеты до Москвы. Иначе — штурм и мучительная смерть.

Мы ответили отказом в резкой форме, ко­нечно, не выбирая выражений. К этому моменту мы, если можно так сказать, освоились в этой сложной обстановке и были уверены, что выстоим в любом случае. В горячке кто-то мог и при­стрелить парламентера, поэтому я специально дал команду не стрелять, добавив, что это может быть не боевик, а местный житель, которого застави­ли передать нам такие унизительные требования.

На третьи сутки в Аргун пришел бронепоезд, подтянулись подкрепления, и боевики покинули город, вывезя своих убитых и так и не сумев поколебать оборону.

Вторая чеченская война. Часть 3. Травля волка

В это время на дороге Шали-Аргун-Гудермес шли отчаянные бои с боевиками, устраивающими засады то там, то тут. Если в самих городах чеченцам мало что удалось, то на шоссе русские оказались в исключительно скверном положении. По дорогам перемещались многочисленные машины тыловых служб группировки «Восток», и все они оказались под ударом. Также в засады попадали отряды, выходившие им на помощь.

Именно к этим боям относится одна из самых тяжелых видеозаписей Второй чеченской войны: горящие на дороге БМП и «Уралы», Хаттаб, расстреливающий контуженного и не способного идти пленного… Охрана колонн оказалась организована недостаточно хорошо, в итоге русские в серии жестоких боев понесли тяжелые потери. Предполагается, что в тыловых колоннах за день 9 января погибло более сорока человек.

Вторая чеченская война. Часть 3. Травля волка

Наиболее успешной для русских оказалась осада комендатуры Шали. После начала операции боевики, скрывавшиеся до сих пор по домам, вышли из подполья и усилили отряд. Пришельцы затеяли на площади перед администрацией митинг с раздачей оружия. По оценкам милиционеров, в общей сложности чеченцы довели свою численность в городке до четырехсот бойцов. Около полудня переговорщики от террористов отправились к милиционерам, требуя сдать оружие. После капитуляции боевики сулили беспрепятственный выход из города. Парламентеров отовсюду погнали, но те не смутились и объявили на майдане, что «менты перепугались и через час будут складывать оружие».

Лидер боевиков Асламбек Арсаев (он же «Большой Асланбек») требовал капитуляции, обещая в противном случае «море крови и огня». Крови и огня он вскоре получил даже с избытком. Пока на площади кричали лозунги, комендант Шали Александр Беспалов произнес перед своими людьми энергичную вдохновляющую речь, жизнерадостно заявив среди прочего, что если начнется обстрел здания «шмелями», никто не будет мучиться. Обещание легкой смерти недостаточно вдохновляло бойцов, однако Беспалов уже готовил настоящую небесную кару для ваххабитов. Комендант бодро объявил «Сейчас повоюем» и запросил удар по площади тактической ракетой «Точка».

Вторая чеченская война. Часть 3. Травля волка

Через пятнадцать минут «Точка» взорвалась над площадью митинга и мгновенно наполнила ее сотнями мертвых и раненых ораторов. Потери оценивались в диапазоне от 130 убитых и раненых до более чем двухсот одних только покойников. В любом случае, планируемый легкий разгром «ментов» обернулся для боевиков катастрофой.

Взрыв впечатлил даже бойцов комендатуры, находившихся в безопасности. «Со стороны площади донесся страшный грохот, как будто по земле-матушке с размаху врезали чем-то тяжелым. Здание качнулось, из окон райотдела посыпались стекла», — рассказывал Сергей Сваток, один из защитников комендатуры.

Один из полевых командиров сразу же разочаровался в предприятии и ушел в горы. Еще несколько часов шли вялые перестрелки с обескураженными боевиками. Вечером Арсаев попытался без особенного энтузиазма разгромить комендатуру с помощью уцелевших боевиков, однако милиционеры успешно корректировали огонь работавших для них 152-мм самоходок «Акация». Контакт с командованием поддерживали при помощи станции космической связи. Батарей хватило бы на трое суток, имелся запасной комплект оборудования, так что осажденные чувствовали себя совершенно уверенно.

Судя по описанию боя, оставленному одним из участников, наших в Шали больше всего беспокоил не противник, а сугубо бытовые проблемы. В частности, целую операцию пришлось проводить для того, чтобы добыть воды. К речке отправилась пожарная машина под прикрытием непрерывно стреляющей БМП. В итоге воду благополучно доставили по назначению. Тем временем, пока милиционеры и военные выполняли свои прямые обязанности, в райотделе заседала комиссия, неудачно прибывшая из Моздока. Проверяющие, чтобы окончательно поддержать атмосферу кровавого фарса, истребляли запасы продовольствия и спиртного. В это время проверяемые с азартом отстреливали снайперов и наводили вертолетчиков на кочующие минометы боевиков.

К 11 числу боевикам надоела такая война — выжившие либо ушли в горы, либо разошлись по домам, перейдя на нелегальное положение. Идея нанести русским неожиданный удар оказалась не самой блестящей.

Шалинская осада выглядит на фоне подобных эпизодов Первой чеченской войны просто потрясающе. Отличная связь, четкое взаимодействие с артиллерией, поддержка вертолетами и, как венец всего, ювелирная работа «Точки», истребившей основные силы неприятеля.

В целом контрудар боевиков оказался острым — по крайней мере, в Аргуне и окрестностям им удалось дать серьезнейший бой. Однако эффективность вылазки трудно назвать высокой. Русские понесли серьезные потери, однако кризис продлился очень недолго, а в боях с гарнизонами силы ваххабитов достаточно быстро иссякли. Задержка русских под Грозным на 3–4 дня, конечно, никак не стоила в глазах чеченцев кровопускания в Шали и тяжелых безрезультатных боев за Аргун. После этой кровавой серии столкновений русские смогли сосредоточиться на взятии Грозного.

Грозный. Возвращение

В начале декабря русские обступили Грозный с трех сторон. С запада подходила группировка Шаманова, с севера — войска генерала Булгакова, с востока — группировка под командованием Трошева. С юга Грозный достаточно долгое время оставался открыт, и боевики могли перемещаться в город и из него. Вообще, в целом кольцо блокады не было плотным, и небольшие отряды имели возможность передвигаться туда-сюда.

Значительная часть грозненцев покинула город, не ожидая ничего хорошего от предстоящего штурма, но по крайней мере 15 тысяч человек по тем или иным причинам остались в Грозном.

Владимир Булгаков, Владимир Шаманов, Геннадий Трошев

Владимир Булгаков, Владимир Шаманов, Геннадий Трошев

Боевики стягивались в столицу со всех сторон. При этом часть отрядов отступила на юг, в горы, но основные силы Масхадова, Басаева и Гелаева остались в городе.

Еще в середине декабря на российской стороне существовали разногласия по поводу того, штурмовать или нет чеченскую столицу. Если генштаб полагал, что Грозный без сомнения следует брать, то командование внутренних войск считало, что нужно дать передышку войскам, пополнить поредевшие пехотные части, отремонтировать технику и уже после этого приступать к штурму. Однако в дебаты постепенно стал вмешиваться естественный ход вещей. Войска выходили к окраинам и постепенно втягивались в сам город.

Еще в середине декабря в руки русских перешла Ханкала, известный пригород Грозного и аэропорт. В конце концов, 26 декабря начался «официальный» штурм. Для наступления на Грозный была создана специальная группировка «Особый район г. Грозный». Командование ей принял генерал-лейтенант Владимир Булгаков. Как и Трошев и Шаманов, он участвовал в отражении похода Басаева и Хаттаба в Дагестан и Первой чеченской кампании; до этого воевал в Афганистане.

В отличие от первой кампании, на сей раз штурм тщательно планировался. Организовали коридоры для населения, причем на КПП жителей проверяли контрразведчики. Специально назначенные офицеры опрашивали грозненцев на предмет сведений о системе обороны города и силах противника. Никто не собирался повторять сомнительных подвигов первой войны.

Штурм Грозного в ходе Второй Чеченской Кампании ОРТ, 2000 г.

Поскольку операция считалась контртеррористической, а не военной, основную роль в штурме поначалу должны были играть внутренние войска. Создавались штурмовые отряды из нескольких подгрупп: захвата объекта, разминирования, блокирования и огневой поддержки. Все эти отряды имели свой набор вооружения и свои функции. Широко использовались дымы и взрывчатка, танки и БМП воевали не отдельно от пехоты, а во взаимодействии с ней. В отличие от предыдущей войны, от штурмовиков требовали идти не вдоль улиц, а через дворы и здания.

Техника двигалась от укрытия к укрытию скачками под прикрытием пехоты, причем стрелки и бронетехника делили секторы обстрела: танкистам и наводчикам БМП оставались верхние этажи зданий, пехотинцы обстреливали нижние. Схема города имелась у каждого офицера начиная от командира взвода, а средства связи получили даже командиры отделений. Каждому отряду придавалась группа технического обеспечения, включая тягач для эвакуации техники, установку разминирования, бронированный транспорт для эвакуации раненых и технику для доставки боеприпасов.

Русские по-прежнему страдали от нехватки «активных штыков», людей, непосредственно участвующих в бою. Боевики не имели полноценных тыловых учреждений в нашем понимании, в их распоряжении было очень мало техники, и хотя в целом это слабость, на практике в пехотном бою тысяча чеченцев оказывалась больше, чем тысяча русских: практически 100% боевиков составляли люди, непосредственно шедшие в бой. Тем не менее удалось добиться серьезного общего численного преимущества над противником: город осаждало около 20 тысяч человек, силы боевиков оценивались в 3–6 тысяч.

В силу недостатка войск русские долгое время не могли как следует блокировать Грозный. К тому же из-за нехватки приборов ночного видения ночами боевики имели возможность перемещаться даже вплотную к нашим позициям. Булгаков с досадой писал:

Солдата на каждом метре не поставишь. Зная местность, всегда можно найти брешь. Вспомните рассказы разведчиков, как они проникали в тыл противника через его передний край. Задача кольца вокруг города заключалась в том, чтобы не позволить боевикам уйти в горы и не допустить проникновения в город резервов, доставки боеприпасов, продовольствия и т. д. Правда, вначале мы не могли понять, по каким каналам идут эвакуация раненых и пополнение личным составом и материально-техническими средствами. Судя по радиоперехватам, все заявки блокированных выполнялись. Уплотнили кольцо, взяли на строгий контроль организацию службы в туман, ночью. Результат не в нашу пользу. А ларчик открывался просто.

Оказалось, что боевики используют канализационные коллекторы. Это обнаружили разведчики. Срочно стали собирать материал по подземным коммуникациям города. Удалось составить схему этих коммуникаций, особенно их выходы за городом, которые были тщательно замаскированы и охранялись группами боевиков. После их блокирования сопротивление стало ослабевать.

Боевики со своей стороны серьезно уступали русским в общей численности и почти не имели тяжелого оружия. Поэтому оборонять некую «линию фронта» они не могли и не желали. Трехтысячный гарнизон делал ставку на подвижную оборону с обходом флангов и выходом маневренных групп в тыл наступающим русским. Однако город все же укрепляли: в домах сооружали огневые точки, наблюдательные пункты, хранилища боеприпасов, провианта и медикаментов.

Вторая чеченская война. Часть 3. Травля волка

Первая попытка прорваться в город окончилась тяжелейшим сражением.

Первоначально планировалось зачистить западную часть Грозного, Старые Промыслы. Однако уже на этом, первом этапе проникновения в город, русским пришлось выдержать жесточайший бой. Основной ударной силой наступающих была 21-я Софринская бригада внутренних войск. Софринцы выполнили первую задачу, проникли в город, однако оказались по сути в полуокружении под перекрестным огнем боевиков и быстро втянулись в беспощадную схватку. Часть солдат оказалась блокирована. Однако судьбы майкопцев в новогоднюю ночь 1995-го Софринская бригада все же избежала.

К спасению блокированных отрядов подключились мотострелковый полк и бригада, находившиеся неподалеку. Софринцы и сами пробивали себе путь к спасению. Характерна операция по выводу из окружения группы солдат в жилом секторе. Главную роль играли две БМП, в каждой из которых находились санитар с помощником. Танки резерва и артиллерия прикрыли спасителей огнем, для защиты БМП выставили дымовую завесу, и машины прорвались к окруженным. Таким образом, БМП в два приема вывезли 13 раненых.

В целом бои Софринской бригады в конце декабря оставили удручающее впечатление. Да, уничтожения удалось избежать, но при этом погибло около сотни человек, при этом значимая разведывательная информация о противнике оказалась просто неиспользованной. Однако Старопромысловский район удалось занять к Новому году, и федеральные войска получили возможность продвигаться дальше.

Осекшись на первой попытке, русские тщательнее принялись готовить следующий этап операции. До середины января позиции боевиков обстреливали и бомбили. «Каждое утро я выхожу на улицу и вижу изменения: нет или стены, или целой комнаты», — писал в дневнике боевик. Русские вели бои на окраинах, постепенно сжимая кольцо. 17 января начался решительный штурм города. На улицы вернулась классическая «елочка» из идущей вдоль края улиц пехоты и техники, прикрывающих друг друга. Полевая разведка просачивалась впереди пехоты — чтобы утром, когда боевики покидают укрытия, наводить на них артиллерийские удары.

Вторая чеченская война. Часть 3. Травля волка

Чеченцы пытались повторить успех первой войны, используя снайперов и мобильные группы. Однако на сей раз их куда более успешно переигрывали на этом поле. Снайперы оставались крайне опасным противником, причем их численность и выучка выросли, но на сей раз от них часто удавалось защититься при помощи дымзавес и собственных стрелков.

Сопротивление подавляли превосходящей огневой мощью. Войска тратили сотни одних только ПТУРов. Старший лейтенант Алексей Горшков описал подавление снайперской позиции:

Из шестнадцатиэтажки-«свечки» с левой стороны Минутки то и дело били снайперы… Полку придали два танка, и командир полка гвардии полковник Юдин приказал танкистам открыть по этому дому огонь прямой наводкой. Танк сделал несколько выстрелов, и эта «свечка» вместе со снайперами легла целиком. У русских появилась новая контрснайперская винтовка — «Т-72»…

Правда, полностью решить проблемы с подготовкой солдат не удалось. Происходили просто-таки курьезные случаи. В один прекрасный день разведчики ГРУ залезли на крышу девятиэтажки и обнаружили беспечную группу боевиков на расстоянии в 1,5–2 км. Спецназовцы вызвали на боевиков огонь артиллерии. Пока боги войны вели расчеты и наводку, прошло 20 минут, в течение которых «духи» переместились на новую позицию. Разведчики уже кусали локти от досады, когда артиллерийский удар наконец обрушился… точно на новую позицию боевиков.

Стороны слышали друг друга в эфире. Подполковник Фролов описал эти «нежности»:

«Они все это время боев были у меня на связи. Так, посидим, пообщаемся, послушаем по рации друг друга, они рассказывали, как меня скоро будут резать…»

Рассказ о бое в Грозном. Мустафин Раис

Штурмовые отряды шли навстречу друг другу, рассекая порядки боевиков на части. За войсками подтягивались части милиции, в тылу наступающих оставались блокпосты. Вообще, благодаря мерам по охране флангов и тыла постоянные контратаки боевиков имели куда меньший эффект. Более того, столь эффективный ранее тактический прием теперь приносил ваххабитам дополнительные потери. Постепенно возможности обороняющихся падали.

Впрочем, упорное сопротивление боевиков приносило тяжелые потери и русским. Один из командующих операцией, генерал-майор Малофеев, погиб 17 января в западной части Грозного.

Боевики сообщили о гибели генерала первыми, причем по полной программе использовали ситуацию для пропаганды, заявив о пленении Малофеева и даже об уводе генерала в горы. На деле произошло нечто совершенно иное.

Михаил Малофеев

Михаил Малофеев

Один из штурмовых отрядов, наступавший в районе улицы Коперника, остановился под огнем, потеряв полтора десятка человек убитыми и ранеными. Малофеев выехал на передовую и лично возглавил атаку наступающей роты. В здании, куда генерал проник с небольшой группой солдат и офицеров, боевики отсекли его группу огнем. В ходе боя Малофеев погиб. Тело оказалось на нейтральной полосе, причем неподалеку в заваленном бункере находилась группа боевиков. Бои вокруг этого места длились еще два дня.

В конце концов, мертвого генерала нашли, только сдернув при помощи бронетехники плиты, которыми его придавило. Почему Малофеев решил идти на штурм в первом ряду, уже невозможно точно сказать. Известно, что перед этим он имел разговор на повышенных тонах с Булгаковым, которого серьезно нервировало медленное продвижение войск. Вероятно, именно нервное напряжение последних дней спровоцировало такую реакцию. Как бы то ни было, Малофеев умер смертью, достойной командира.

Тем не менее постоянное давление на противника приносило эффект. 19 января в руки русских перешли бывшие консервный и молочный заводы, кольцо вокруг боевиков сжималось. Территория, удерживаемая террористами, сокращалась, артиллерийские и воздушные удары приносили все больший эффект.

Например, 26 января бомбардировка позиций чеченского отряда в Черноречье выбила сразу до полусотни человек. В рядах сепаратистов накапливались раненые, непрерывные обстрелы изматывали, начались перебои с боеприпасами. В конце января оставшиеся в Грозном лидеры боевиков оказались перед лицом настоящей катастрофы. Им требовалось быстро принять решение.

Гонят весело на номера. Прорыв из Грозного

Несмотря на то, что подкрепления через неплотные заслоны вливались в Грозный, к концу января положение там стало критическим. В последних числах месяца русские вырвались к Минутке, оборона боевиков начала распадаться. Гаубицы работали буквально на износ.

Разумеется, Масхадов, Басаев и Гелаев не собирались умирать в перепаханном снарядами городе. Однако теперь предстояло решить, как выбираться из Грозного.

Да, небольшие группы перемещались внутрь и наружу, а отряд Арби Бараева даже сумел более-менее благополучно уйти ранее. Однако там, где могли пройти малые группы, армию в три тысячи бойцов легко постигла бы катастрофа.

Связь с внешним миром работала, снаружи окруженцев ожидал транспорт и склады со всем необходимым. В рамках подготовки к прорыву боевики передали своих раненых гантамировцам.

Руслан (Хамзат) Гелаев

Руслан (Хамзат) Гелаев

Для прорыва выбрали Алды — юго-западный пригород Грозного. Через этот район небольшие отряды уже уходили, кольцо здесь было наименее плотным, так что полевые командиры рассчитывали, что удастся прорваться и более многочисленному войску. Но русские заминировали будущий коридор. По обоим берегам Сунжи бегущих ожидали мотострелковые полки.

Минные поля начали выставлять еще 25 декабря. Боевики быстро обнаружили работы, однако русские ставили новые, причем сложнее и изощрённее. Заочная дуэль саперов шла некоторое время, пока в дело не вмешался новый фактор. В коридоре действовали некие, по словам Бориса Цехановича, «московские снайперы». В этом секторе находилась смешанная группа «Альфы» и «Вымпела» — вероятно, речь именно о них. Спецназовцы вычислили и с километровой дистанции подстрелили боевиков, наблюдавших за будущим коридором, следить за саперными работами стало некому.

Вторая чеченская война. Часть 3. Травля волка

В течение января наши бойцы соорудили три минных поля на месте будущего прорыва. Часть мин удалось всадить прямо в русло Сунжи. Поля пристреляли минометные батареи и артиллерия. К сожалению, централизованный подвоз снарядов осуществлялся только раз в две недели, поэтому к началу основных событий на батареях имелось от 0,2 до 0,7 боекомплекта.

Вообще, утверждения о заранее спланированной операции «Охота на волков» выглядят несколько натянутыми — наши действия в ходе прорыва гораздо больше походили на импровизацию. Традиционно плохо дело обстояло со средствами для ведения ночной войны: не хватало даже осветительных ракет, а приборов ночного видения имелись буквально единицы.

Чеченцы прорывались на стыке двух мотострелковых полков. Расстояние между крайними опорными пунктами составляло почти полтора километра — о сплошном оцеплении речи не шло: русские могли только пресекать попытки прорыва огнем.

Израненный боевик в Алхан-Кале

Израненный боевик в Алхан-Кале

Боевики планировали ночной прорыв: любая попытка пройти днем закончилась бы неизбежным избиением артиллерией и авиацией. Собственно, пройти днем уже пытались, но даже одиночки и небольшие группы редко могли избежать перехвата и уничтожения.

31 января вечером от Алхан-Калы к Грозному попыталась двинуться «деблокирующая» группа в пятьдесят человек с боеприпасами на санях. Ее перехватили, когда боевики начали подрываться на минах. Незадачливых спасителей перестреляли без потерь из минометов и зенитной установки, поставленной на прямую наводку.

Алхан-Кала. Боевики собрались вокруг смертельно раненного

Алхан-Кала. Боевики собрались вокруг смертельно раненного

Между тем, пока шел этот расстрел, боевики уже входили в стык между полками. За полчаса до полуночи наблюдатель вбежал в землянку командира крайнего опорного пункта и сообщил, что через поле из Грозного на Алхан-Калу движется толпа. Лейтенант, командовавший взводом, дал трассерами указания на эту группу и начал крупнейшее побоище Второй чеченской войны.

На поле началась паника. Боевики заметались под огнем пехоты и артиллерии — и выскочили ровно на мины. Через несколько минут на участок прорыва подтянули АГСы и 23-мм автоматические пушки. По бегущим били в неверном свете осветительных ракет, минное поле боевики преодолели людскими волнами. Попытка уничтожить ближайшие позиции русских кончилась провалом: атакующую группу растерзали автоматические зенитки. Часть бегущих пошла прямо руслом Сунжи по грудь в ледяной воде. Поскольку мины стояли и в русле, а сверху продолжалась стрельба, раненые тут же тонули.

Басаев шел в авангарде прорыва. Как только первые чеченцы начали рваться на минах, он приказал рассредоточиться и тут же наступил на мину сам. Изодранного, его вытащили из боя и понесли к Алхан-Кале, прокладывая дорогу своими телами. Нужно отдать должное боевикам отряда Басаева: идя по минному полю под огнем мотострелков, они сумели вынести не только Басаева, но и многих других раненых. Бой уходил к Алхан-Кале. Последних сопротивлявшихся добивали снайперы.

В Алхан-Кале боевиков ждал неприятный сюрприз: транспорт не прибыл. В местной больнице ампутировали ноги постоянно прибывающим раненым. Село обстреливала артиллерия и авиация. В Алхан-Кале оставалось около сотни раненых без ног, в селе накапливались толпы обмороженных и выдохшихся боевиков.

Из тех сепаратистов, кто сумел прорваться из Грозного, уцелели главным образом самые выносливые, пошедшие из Алхан-Калы на юг сразу же наутро. Тех, кто остался в селе, и тем более тех, кто не сумел выбраться из Грозного, схватили или перебили в ближайшие дни. Французская журналистка описала Алхан-Калу после побоища:

Вокруг все еще стоящего белого здания больницы с пробоинами в стенах теперь нет ничего. Практически все жилые дома в радиусе пятидесяти метров лежат в развалинах. На улицах валяются трупы в тех позах, в каких застала их смерть. В палатах, где вчера еще лежали раненые боевики, все вверх дном. В коридорах пятна засохшей крови. По палатам бродят люди, собирают медикаменты, оружие, одежду. Порывы ветра доносят тошнотворный запах от костра, в котором сжигают одежду, а также ампутированные вчера или позавчера руки и ноги.

Впервые за все время конфликта я воспользовалась фотоаппаратом, который захватила с собой. Фотографирую все, что вижу: на матрацах, положенных прямо на полу, боевики, явно погибшие при выходе из Грозного и оставленные во время обстрела. В одной из палат узнаю лицо молодого боевика, прибывшего с первой группой в понедельник 31 января. Он подорвался на мине, и ему ампутировали ногу в первый же день. И вот он лежит мертвый, застывший, а еще вчера он кричал мне, как он ненавидит русских. В единственной операционной, где хирург Хасан Баиев произвел более восьмидесяти ампутаций боевикам и гражданским лицам, пусто; на окровавленном операционном столе лежит только мокрая простыня да жуткий инструмент — электрическая пила.

В результате в Алхан-Кале попали в плен около ста двадцати боевиков. Еще одна крупная группа отставших оказалась перебита или пленена в Катыр-Юрте, последнем ауле на пути в горы.

Вторая чеченская война. Часть 3. Травля волка

Арсан Абубакаров, один из боевиков, вел дневник, позже ставший достоянием печати, так что мы можем ознакомиться с описанием прорыва из первых рук. Следует сразу уточнить, что его версия хронологии несколько сбита.

29 января. Мы шли на Ермоловку через минное поле. Шамиль Басаев, Леча Дудаев, Хункар-Паша Исрапилов, Жим Асламбек, Мехидов Абдул-Малик шли впереди колонны. На мосту через Сунжу мы попали в засаду, понесли крупные потери. Нас начали обстреливать с двух сторон БМП, пулеметы, АГС. Мы, разбегаясь, наступали на мины.

Многим оторвало ноги. Один прямо лег на мину, и ему разорвало грудь. Только с помощью Всевышнего нам удалось перебраться через мост. Но там стало много раненых и шахидов. Шамилю оторвало ногу, Абдул-Малик получил тяжелое ранение. Леча Дудаев, Асланбек, Хункар-Паша — шахиды. И еще очень много шахидов.

Этой ночью мы дошли до Ермоловки и заночевали там.

30 января. Ночью из Ермоловки мы двинулись на Закан-Юрт. Там нас тоже обстреляли из БМП и пулеметов. Один стал шахидом. Раненых мы тащили на санях.

1 февраля 2000 года. С наступлением темноты мы двинулись на Шауми-Юрт. Но в лесу нас заметили и обстреляли из «Града». Еще несколько человек стали шахидами. Перейдя через реку (вода в ней была очень холодной), мы вошли в Шауми-Юрт. Здесь нас еще раз обстреляли федералы и еще четверо стали шахидами.

2 февраля. Нас осталось 45 человек. Ночью из Шауми-Юрта мы, как штурмовая группа, двинулись вперед, чтобы пробить кольцо. Но не встретили ни одного солдата.

В Катыр-Юрт мы вошли в 4 часа утра. Там мы обстреляли «Урал» с солдатами. Больше нам никто не попадался. Целый день Катыр-Юрт бомбили самолеты и обстреливали из всех видов оружия. Мы должны продержаться до темноты, а потом выйти на Шалажи.

Во все села, куда мы заходили, нас очень хорошо встречали местные жители. Нас кормили, отогревали, сушили одежду. Нам этого никогда не забыть!

А следующая группа, которая шла за нами, попала в засаду. Самое обидное, что тогда, когда почти вошла в Катыр-Юрт. И все из-за чего? Курили и разговаривали…

3 февраля. В Катыр-Юрте у нас идут контактные бои. Двое стали шахидами, двое ранены, а один попал в плен. Среди русских много убитых, одного удалось взять в плен.

К вечеру федералы отступили и опять начали обстреливать село из всех видов оружия. Катыр-Юрт горит. Много домов разбито.

4 февраля. Бои в Катыр-Юрте продолжаются.

5 февраля. Мы опять уходим дальше, в Валерик. Ночью, при выходе на Валерик, нас обстрелял «Град». И опять есть раненые.

6 февраля. Мы вошли в Гехи-Чу. Мирные жители нас очень хорошо приняли. Даже зарезали по этому случаю несколько коров…

На этом записи обрываются, 7 февраля автор дневника погиб.

Басаев без ноги

Басаев без ноги

Прорыв боевиков из Грозного едва ли можно назвать спланированной акцией русских. Однако наши военные организовали само сражение за Грозный так, что даже такое полууспешное бегство стоило боевикам огромных, беспрецедентных потерь. Общепринятая оценка — около полутора тысяч убитых и пленных.

Шаманов даже утверждает, что в сумме с потерями, нанесенными при преследовании к горам, удалось перебить до трех тысяч боевиков. Среди погибших оказался один действительно важный полевой командир. Хункарпаша Исрапилов находился несколько в тени своего шефа Басаева, однако именно он, а не Радуев, был действительным автором теракта в Кизляре с массовым захватом заложников в 1996 году. При прорыве он, как и многие другие боевики, подорвался на мине.

Потери российской стороны в 368 человек погибшими тоже тяжелы и не во всем оправданы, однако этой ценой удалось добиться крупного успеха.

Чеченцы получили самый страшный за обе войны удар. Кошмар штурма Грозного в 1995 году был отомщен.

Вторая чеченская война. Часть 3. Травля волка

Вторая чеченская война. Часть 1. Территория команчей

Вторая чеченская война. Часть 2. Начало войны

Вторая чеченская война. Часть 3. Травля волка

Вторая чеченская война. Часть 4. Травля волка 2

Вторая чеченская война. Часть 5. Проклятые земли

Вторая чеченская война. Часть 6. Проклятые земли 2

Вторая чеченская война. Дар аль-харб. Территория войны. 2002-2004. Часть 1

Вторая чеченская война. Дар аль-харб. Территория войны. 2002-2004. Часть 2

Вторая чеченская война. Война на Кавказе. 2004 — настоящее время. Злокачественная опухоль

Вторая чеченская война. Война на Кавказе. 2004 — настоящее время. Кавказские борзые

По теме:

Новые Алды: преступление против человечности
Новые Алды: преступление против человечности Фильм "Новые Алды: преступление против человечности" рассказывает об одном из самых жестоких военных преступлений второй чеченской кампании. 5 февраля 2000 года во время ...
51 ПДП 106 ВДД в Чечне. Вторая чеченская война
51 ПДП 106 ВДД в Чечне. Вторая чеченская война 51 Парашютно-десантный полк 106 Воздушно-Десантной Дивизии в Чечне. Вторая чеченская война. 2000 г. Любительская видеозапись о военном быте тульских ...
Вторая чеченская война. Выживший в аду
Вторая чеченская война. Выживший в аду «…Первая пуля попала в левую руку. Ощущения – оторвало руку. Сделал шаг – пуля вошла в правую руку, еще одна – ...
Вторая чеченская война. Засада. Сергиево-Посадский ОМОН
Вторая чеченская война. Засада. Сергиево-Посадский ОМОН Документальный фильм-расследование телекомпании "Тонус". Вечером 1 марта 2000 года заместитель районного чеченского отдела внутренних дел сообщил коменданту Старопромысловского района Грозного, что ...
Чечня. Шали. 2001 г. Вторая чеченская война
Чечня. Шали. 2001 г. Вторая чеченская война Документальное видео "Чужая наша земля" корреспондентов ВГТРК сделанная в Чечне, в Шали, во время второй чеченской войны в 2001 году, ...
Фильм Александра Сладкова «Настоящая война»
Фильм Александра Сладкова "Настоящая война" Телерепортер РТР Александр Сладков и опытный кинодокументалист Игорь Беляев сняли типично "солдатское кино": на экране крупным планом кирзачи, месящие грязь и вздымающие ...
Вторая чеченская война. Разведбат. Фильм Сергея Гапонова
Вторая чеченская война. Разведбат. Фильм Сергея Гапонова Данная документальная передача полностью посвящена событиям второй Чеченской компании и, в частности, 84 отдельному разведывательному батальону. Непосредственные участники расскажут о тех ...
Первая операция 8 отряда спецназа на второй чеченской войне
Первая операция 8 отряда спецназа на второй чеченской войне Заелись братцы-спецназовцы в Москве, избалованы они вниманием. Любой столичный отряд спецназа, СОБР или ОМОН на своем пусть и ...
Обреченные. Весна 2000. Гибель Пермского ОМОНа
Обреченные. Весна 2000. Гибель Пермского ОМОНа Весной 2000 года многим могло показаться, что вторая война в Чечне практически закончилась. Боевики получили жестокий удар в битве за Грозный ...
Вторая чеченская война. Грозный. 2004 г
Вторая чеченская война. Грозный. 2004 г Любительская видеосъёмка Грозного, разрушенного войной, снятая во время автомобильной поездки по городу. Кадры бытовой жизни работников МВД, контингенты которых присутствуют в Чечне ...
4 сентября 1999 г. Блокирование чеченских боевиков в Кадарской зоне
4 сентября 1999 г. Блокирование чеченских боевиков в Кадарской зоне 4 сентября 1999 г. войска приступили к перегруппировке: начали вести детальную разведку и выявление сил и средств ...
Вторая чеченская война. Бой 6 роты
Вторая чеченская война. Бой 6 роты Сюжет из передачи "Военная тайна" от 24 февраля 2014 года, посвящённый 14-летию со дня трагического боя псковских десантников из шестой роты

Присоединяйтесь к нам:

Добавить комментарий