Владимир Евгеньевич Трубанов
Владимир Евгеньевич Трубанов
28.10.1976 — 19.08.1996
Последние минуты жизни Владимира Трубанова четко зафиксировала видеокамера: бой на дороге, шипение кумулятивной гранаты, стрекотание башенного пулемета, барабанная дробь рвущихся боеприпасов.
Когда боевую машину охватило всепожирающее рыжее пламя и из всех дыр повалил черный едкий дым, траурно-трагический голос за кадром известил: «В этой БРДМ-ке заживо сгорел солдат новосибирского полка».
Это произошло 19 августа 1996 года, за несколько дней до объявления в Чечне перемирия…
С детства Володя мечтал стать профессиональным гонщиком. В пять лет он впервые вывел на трассу свой картинг — а уже через три года стал чемпионом Башкирии. Пожелтевшую вырезку с заметкой из салаватской городской газеты «Ленинский путь», хранящуюся среди многочисленных грамот и дипломов Володи, его бабушка, Александра Павловна Дроздова, показывает с особым трепетом: ведь эта публикация стала, по сути, первой ступенькой к звездному восхождению ее внука: «В Уфе прошел очередной чемпионат БАССР на автомобилях формулы «карт», собравший спортсменов из Стерлитамака, Салавата и хозяев первенства. В личном зачете чемпионом в классе автомобилей «Пионер» стал первоклассник школы № 15 Володя Трубанов».
Несколько сухих газетных строк были своеобразным авансом для будущих больших публикаций о победах юного картингиста. А их у Володи Трубанова за его короткую жизнь было немало. Ему нравилась скорость. Ему хотелось быть первым. Он умел побеждать.
Картинг — семейное увлечение Трубановых. Вначале им занялся старший брат Виктор, отец привел его в секцию при местном ДОСААФе еще школьником. Вовка подрос, за братом потянулся. Потом их отец, Евгений Викторович, организовал клуб картингистов при заводе, на котором работал. Тренировались по вечерам на опустевшей после рабочего дня заводской бетонке. Команда, которую назвали “Лидером”, заявила о себе громкими победами.
Евгений Викторович был доволен своими воспитанниками. Володя на республиканских соревнованиях подтвердил свой чемпионский титул, и ему предстояло защищать честь Башкирии на первенстве картингистов России. К тому времени старший брат Виктор, отслужив в армии, вернулся в клуб и все основные заботы по подготовке к соревнованиям взвалил на свои плечи.
Все свое свободное время Трубанов — младший проводил в клубе. Так было, пока учился в школе и в местном профтехучилище № 19 на слесаря контрольно-измерительных приборов и аппаратуры.
Кстати, в училище до сих пор вспоминают его как одного из лучших — он не раз занимал призовые места на различных олимпиадах, а разработки по некоторым приборам даже побывали на профессиональных выставках. Володин портрет украшал стенд «Лучшие по профессии». Наверное, если бы вдруг что-то и не заладилось у него в «Лидере», то работу по специальности он нашел бы себе всегда. Руки у него были золотые, как у отца.
Но в «Лидере» все шло как нельзя лучше. На соревнованиях братья Трубановы неизменно занимали призовые места.
— Особенно хорошо катался Володя в дождливую погоду, — рассказывает Виктор. — Всякий раз, когда перед соревнованиями заряжал дождичек, Володя радовался: значит победа будет. Он четко просчитывал ситуацию, не тушевался даже перед маститыми спортсменами. Нервы в комок и — вперед! Техника вождения у него была отменная.
По словам многих специалистов, уже в то время Владимиру Трубанову в классе его машины не было в республике равных. В армию Володя уходил многократным чемпионом Башкирии. После службы мечтал стать профессиональным гонщиком. Но картинг, который собрал для брата Виктор, так и не дождался своего хозяина…
Во Внутренние Войска Владимира Трубанова призвали 8 марта 1995 года. По дороге в часть, а служить его направили под Кемерово, встретил земляков — Женю Воложанина из Стерлитамака, уфимца Ильшата Гильманова. В Мариинске прошли курс молодого бойца.
Затем судьба разбросала земляков: Володю с Ильшатом перевели в Новосибирск, Женю отправили в поселок Таежный. Встретились уже позже в Новосибирске — накануне отправки в Чечню.
— Мы знали, куда и зачем едем, — вспоминает Ильшат. — К тому времени мы уже прослужили по полгода, и нас отправили на доподготовку. Володя попал в — группу наводчиков-операторов.
В письме брату, датированном 18 июля 1995 года, Володя писал: «В августе будет отправка в Чечню на три месяца, но никому из наших об этом не говори. Я всем пишу, что уезжаю на учения».
В Чечне их подразделение стояло в Червлённой. «Обстановка была нормальной, — вспоминает Ильшат Гильманов. — Мы как раз в период перемирия туда попали. Три месяца несли службу на контрольно-пропускных пунктах, оружие изымали. В общем, ничего особенного, обычная служба».
— Когда ребята вернулись в часть, у Володи обострились травмы, полученные им во время командировки, — рассказывает его бабушка Александра Павловна Дроздова. — Позвонили из Новосибирска — местный климат, мол, не очень способствует быстрому выздоровлению, желательно пройти обследование по месту жительства. Оформили необходимые документы, и Володя приехал домой.
Некоторое время пролежал в больнице Салавата, быстро пошел на поправку. Тут пришло время возвращаться в часть, и Володя уехал в Новосибирск. А там, как говорится. через день на ремень — служба в городе. И подготовка к новой командировке в Чечню. Но об этом Володя домой не писал.
— Идет в патруль — обязательно позвонит. — рассказывает Александра Павловна. Я ему: “Вова, ты там поосторожней, а он смеется: «Что ты, бабушка, у нас здесь тишина и покой!»
В конце июля эшелон со сводным полком Сибирского округа внутренних войск выехал на Кавказ. В Грозный прибыли 2 августа. Разместились в здании бывшей автошколы ДОСААФ в Старопромысловском районе.
Какой- никакой, а рубеж обороны — четырехэтажное железобетонное здание служило неплохим укрытием и от снайперов, и от внезапных налетов боевиков. Да и бытовые условия были намного лучше, чем во время командировки в Червлённую — есть вода, электричество…
Первые дни службы в городе были спокойными, если, конечно, не считать ночной стрельбы. Но к ней как-то привыкли, иногда даже и не замечали. Экипаж, в который входил рядовой В.Трубанов, частенько привлекали для выполнения разведывательных мероприятий, сопровождения колонн с грузами, обеспечения эвакуации беженцев.
Ранним утром 6 августа подразделения полка были подняты по тревоге. Из близлежащих домов, с прилегающих улиц по расположению части велась прицельная стрельба. Военнослужащие, находившиеся в здании автошколы, оказались практически в полной осаде.
8 августа отключилось электричество, на следующий день перестала поступать вода. Любая техника, отъезжающая от ворот, тут же попадала под интенсивный обстрел боевиков. Начались проблемы с продуктами — в наличии остались только крупа и сухари. Но больше всего осажденные страдали от нехватки воды. В первые дни приспособились собирать дождевую, но это продолжалось недолго — вскоре в Грозном наступила нестерпимая жара.
Все попытки военнослужащих разблокировать здание успеха не достигли. Возвращавшиеся с боевых заданий солдаты всякий раз становились объектами нападения боевиков.
Ротам нужна была вода. Ее можно было взять только из колодцев, находившихся в паре сотен метров от расположения части. 19 августа командование приняло решение направить в разведку военнослужащих из роты боевого обеспечения.
Они должны были выяснить, что за вода в колодцах и есть ли возможность доставить ее в казармы. Едва разведчики пересекли дорогу, боевики открыли шквальный огонь. Часть бойцов вынуждена была залечь, но несколько человек во главе с офицером все-таки сумели прорваться к колодцам.
Для того чтобы вернуться в расположение части, им предстояло проделать тот же путь, но в обратном направлении. Огонь противника усилился. Боевики почувствовали легкую добычу, а потому патронов не жалели. На помощь смельчакам выдвинулась бронетехника.
Только бээрдээмка выехала за ворота, по броне застучали пули. Боевики метили в самые уязвимые места машины. Боковые передние колеса были пробиты. БРДМ потеряла скорость, но продолжала маневрировать под плотным огнем противника.
Когда были пробиты задние колеса и машина замерла посреди дороги, бой разгорелся с новой силой. Боевики уже стреляли из гранатометов. Снаряды легли неподалеку от боевой машины, не причинив ей вреда, но одна кумулятивная граната все-таки угодила в БРДМ. Несколько человек получили ранения.
По неписаным армейским законам пулеметчик последним оставляет боевую машину. После того как БРДМ встала на дороге, Володя помог раненым товарищам покинуть технику, а сам остался прикрывать их отход.
Он выдержал огневой натиск боевиков, не допустил захвата и пленения развед группы. От повторного прямого попадания гранаты в моторный отсек БРДМ загорелась. Володя получил ранение и самостоятельно уже не мог выбраться из пылающей бээрдээмки. Попытка оттащить горящую машину из-под огня боевиков успехом не увенчалась — в БРДМ начали рваться боеприпасы…
Это все четко задокументировала бесстрастная видеокамера.
— Возможность снять у нас была, спасти — не было. Ребята плакали от безысходности, видя, как в горящей машине погибает Володя, — скажут позже Виктору Трубанову однополчане его брата, передавая ему ту страшную видеопленку.
Подойти к сгоревшей бронемашине смогли лишь через двое суток. Сослуживцы собрали в полиэтиленовый пакет останки солдата, упаковали в ящик из-под боеприпасов, перевязали черной лентой и отправили в аэропорт “Северный”. Оттуда «черный тюльпан» унес «двухсотый» в Ростов-на-Дону.
Через день в Чечне было объявлено о перемирии…
Извещение о гибели сына пришло Трубановым в августе, но еще около двух месяцев отец и брат искали Володю в печально знаменитых вагонах-рефрижераторах 124-й ростовской судебно-медицинской лаборатории. Два долгих кошмарных месяца…
Проводить Володю в последний путь собрались сотни людей, из части приехали и его друзья, успевшие к тому времени уволиться в запас. В гробу, запаянном в цинк, который почти всю дорогу от дома до кладбища несли на руках, была парадная форма и коробка с тем, что от Володи осталось…
Через полгода от инфаркта умерла его мама. Она так и не поверила в гибель сына…
Вся его жизнь — один стремительный миг. Он, наверное, и картингом увлекся потому, что не мог жить без движения, без скорости. Это была его стихия. Жизнь казалась ему бесконечной и долгой. Он не думал о смерти даже тогда, когда она дышала ему в лицо своим нестерпимо жарким рыжим пламенем. Он не привык проигрывать. Собрав в кулак всю свою волю, он смог победить и в этой неравной схватке. Цена этой победы — жизнь. Жизнь его друзей, отход которых он прикрывал…
В мае, на традиционных соревнованиях картингистов в Уфе перед самым стартом спортсмены почтили память Владимира Трубанова минутой молчания. Это — дань памяти чемпиону. А на его родине продолжает работать спортивный клуб «Лидер», которым руководит Виктор Трубанов.
Хочется верить, что здесь вырастет еще не один юный картингист с чемпионским характером. И это будет лучшим памятником Герою России Владимиру Трубанову, который так мечтал стать настоящим гонщиком…
