Работа разведки
Работа разведки
Верблюжий ландшафт располагал к таинственности. Раз — бугор, два — бугор. А за ним… инопланетяне. Леха сначала прицелился. Потом потряс головой. Поцарапал висок желто-грязным «маникюром» большого пальца. Ч-черт! Инопланетяне не уходили, не улетучивались. Их даже стало больше: четверо вместо двоих.
Они стояли всего в каких-то двух-трех сотнях метров. Они выделялись на фоне бесцветной дымки, окутавшей сонные окрестности. Можно было подумать, что за спинами неопознанных кто-то кипятит молоко. И облако пара бесшумно расползается, проникает во впадины и ложбинки, но не греет.
Леха еще раз пересчитал ростовые фигуры. Четверо, так и есть — четверо. Стоят на гребне холмика, переговариваются. У них неестественно большие головы. Огромные. Несоразмерные со стандартной величиной тел.
Привыкший доверять только собственным глазам, глазам разведчика, Леха размышлял: «Башни» здоровенные — отчего? Шапки? Тюрбаны какие-то? Капюшоны? Точно, капюшоны! Надетые поверх головного убора, они делают человека похожим на головастика. Та-ак, друзья-головастики… Теперь проверим, кто вы такие».
Большеголовые оказались врагами. В этом командир взвода лейтенант Алексей Нестеров убедился лично, когда вместе с тремя своими разведчиками подобрался к «инопланетянам» шагов на пятьдесят. Обрывки фраз не наши.
Жестикуляция тоже. Да еще этот голосок с певучим эстрадным акцентом. Вертлявые хвостики сомнений, крутившиеся в мозгу, исчезли мгновенно, как карты в рукаве опытного шулера. Это не наш спецназ, не наша глубинная разведка, пустившаяся в опасную, засекреченную автономку. Это…
«Жаль, что нельзя трогать, жаль, — сокрушался Нестеров. — Жаль, что подполковник заставил повторить приказание… Сейчас бы…»
Замерев в позе кобры, все так же горюя об усвоенном приказе, Леха отдал-таки требуемые подполковником распоряжения. Разведчики отошли. А по высоте долбанула наведенная арткорректировщиком полковая артиллерия.
«РЕКЛАМНАЯ ПАУЗА»
«Может, их не четверо там, может, больше, — успокаивал себя Нестеров, когда карабкался на перепаханную снарядами высоту, — опорный пункт четко оборудован… Поглядим, сколько их там. Было…»
Высота молчала. Молчали осевшие от разрывов ходы сообщения. Только потолочное бревно блиндажа, издав вдруг жуткий суставный треск, с шумом грохнулось наземь.
— Ушли, гады, — заключил контрактник Ромка, — выползли!
Он с силой пнул пухлый вещмешок.
— Опа-па…
Наружу вывалился стандартный набор кочующего бандита: таблетки, ампулы, шприцы, истертые томики по теории ваххабизма. Литература прикладного, практического толка хранилась в отдельной папочке — инструкции подрывнику, снайперу, лекции в помощь агитатору-«затейнику».
В углу блиндажа, укрытая чехлом и ветошью, безмятежно дремала снайперка.
— Антиснайперка, — поправил Нестеров внимательного солдата. — Лупит, я тебе скажу… Борт бэтээра с двух кэмэ прошивает.
Боец искренне восхитился:
— Дура!
— Сам ты дура. Новейшее вооружение. XXI век. Я такие только в экспериментальных образцах видел.
Солдат не обиделся, только удивился.
— И где они их только берут, суки…
— Кстати, о последних, — в проеме блиндажа показалась фигура старшины, — извольте ознакомиться…
Из вспоротого цинка в центр развороченного жилища влетели два маленьких изящных предмета. Издав звонкий, волнующий звук, они кувыркнулись к ногам Нестерова. Он нагнулся.
Женские туфельки на разумном каблуке. Черный цвет. Блестят…
— Размер тридцать восемь… примерно, — сообщил Алексей, — м-да…
Дальнейший детальный шмон наглядно показал, что блиндаж изобилует не только мужскими, но и женскими принадлежностями. Духи, косметика, пара спальников с аккуратно притороченными бирками: «Инга» и «Марта».
— Кровь в траншее, — крикнул с улицы старшина, — много… Лужа… Свежая…
— Тут тоже кровь, только запекшаяся, — доложил с другого конца укрытия боец, не узнавший антиснайперку. — Лечили кого-то раньше, что ль…
Он повернул на свет нечто бесформенное, присмотрелся…
Над бруствером повисла напряженная пауза. И вдруг…
— Брось! Брось, тебе говорю! — скомандовал Ромка-контрактник и зашелся в смехе. — Балбес…
После незадачливому следопыту сдержанно объяснили, мол, нормально все, никого не лечили. Просто… Ну… Сугубо женская вещь… Побывавшая в употреблении.
— Не врубаешься, — с трудом сдерживаясь, говорил Ромка, — так ты телек смотри, «олвэйс», «кэфри», рекламная пауза… Э-эх, деревня…
НЕ ВИЖУ — НЕ СТРЕЛЯЮ
Все началось с молочно-товарной фермы. И с того, что ротный запретил брать с собой лишнее. Под лишнее подпадали даже продукты. «Только боеприпасы, — требовал ротный. — Двойной боекомплект».
В шесть утра, по туману, разведрота, оставив животноводческий комплекс, полезла в горы. Оружие, БК давили спины. Языки — плечи.
— Хреновы Гималаи, — выдавил старшина, когда группа поднялась в нужную точку.
Предшествующие этому три часа пути прошли практически в гробовой тишине.
Ночью закрепившихся на высоте разведчиков обстреляли снайперы. Под утро одному бойцу пуля повредила броник. Она была на излете, поэтому ничего, кроме синяка на теле, не оставила.
Ротный распорядился не отвечать: что толку? Старый принцип: не вижу — не палю. А «духи»… По всему видать, эта высота была у них пристреляна.
Вскоре затрещавшая рация изменила разведчикам задачу — вывести подошедший батальон северо-восточнее ближайшего населенного пункта и посадить его на господствующие высоты. Банк данных, которым располагала разведка, впечатлял: где-то здесь, в обозначенном районе, кочуют несколько отрядов “духов”, бронетехника, «зэушка»… Северо-восточнее — понятие растяжимое, посему разведывательную роту напрягли «по-взрослому».
Одна группа ушла с батальоном на север, другая, во главе с Нестеровым, направилась смотреть высоты на востоке.
Проверка окрестных горок «на вшивость» и дала спустя сутки нежелательный, но искомый результат. Парные дозорные младший сержант Алексей Андреев и старшина-контрактник Олег Платонов, двигавшиеся на расстоянии поддержки огнем основной группой, вдруг замерли с выразительностью витринных манекенов. Поднятая рука — “Внимание”. Рука в кулаке — «К бою».
Второй команды не последовало. Это была та самая встреча с «инопланетянами»…
— Ушли, падлы, — злился Нестеров. Из блиндажа по следам свежей крови он вышел к скату разбитой артиллерией высоты. У подножия единственного уцелевшего дерева грациозно покоился труп лошади.
НЮХ НА «ГОБЛИНОВ»
Боевики, к слову сказать, здорово наловчились использовать гужевой транспорт. Ишаки, лошади, навьюченные тюками с оружием, боеприпасами, продовольствием, выносливы и неприхотливы. Двигаясь по каменистому руслу ручьев и мелководных рек, отряды «непримиримых» совершают таким образом многокилометровые горные марши.
При попытке форсировать одну из таких водных преград вторая разведгруппа роты практически нос к носу столкнулась с противником. Завязался бой, итогом которого стал… отход бандитов, имевших восьмикратный численный перевес. Одна из особенностей нынешней войны — обострившееся чутье экстремистов. Бес его знает как, но они научились определять тех, кто им противостоит. И коль это десантники — ретируются.
Даже своеобразный фольклор появился. Специфический фольклор «духовских» радиоперехватов. Десантники на бандитской волне — это «гоблины», морпехи — «гидросолдаты», подразделения ВВ — «шакалы»…
Так вот, с разведгруппой «гоблинов» у речного брода остался воевать всего лишь один обкуренный смертник. Надо отдать должное камикадзе: пока он выигрывал время, мобильная банда на гужевой тяге успела спрятать концы в воду.
«СВАДЬБА С ВЕЧНЫМ СНОМ»
На третий день группа Нестерова нашла то, что искала. На сопке, скрытой дымовой завесой тумана, располагался укрепрайон довольно многочисленного бандитского отряда. Лейтенанта на этот раз не мучили инопланетные видения.
Только голова кружилась. Нет, не от предвкушения грядущего боя. От банального недоедания, от голода.
Наблюдая за передвижениями «духов», Нестеров жевал кисло-сладкую грушу-дичку. На второе были какие-то ягоды. Не то шиповник, не то еще что-то. Отвратительно на вкус, терпко.
«Третий день без жратвы — это, конечно, слишком, — размышлял Леха. — Но кто ж знал… Спасибо бойцам, не ноют».
Окончательно оценив обстановку, разведчики пришли к выводу, что с наскока данную «линию Маннергейма» не возьмешь. Опорный пункт как на картинке. Долговременные огневые точки, окопы, блиндажи в три наката. Ходы сообщения… С этим у них всегда порядок.
С утра следующего дня округа забыла про тишину. Артиллерийские разрывы сменялись авиационными. «Зушка» боевиков, попробовавшая огрызнуться на наши Ми-24, была подавлена могучей «крокодильей» стремительностью.
Вечером и всю последующую ночь «духи» убеждались в том, что окрестные высоты уже заняты. Банда искала выход из безвыходности. Искала спасительную лазейку из замкнутого лабиринта. Подразделения подошедшего батальона не обнаруживали себя, терпели. Терпели даже тогда, когда одиночные разведчики боевиков подходили вплотную к секретам, пытаясь вскрыть наши огневые точки.
Нестеров этот прикол знал давно. Берется фонарь, закрепляется на конце шеста или палки, зажигается. Владелец такого приспособления для непосвященных остается практически неуязвимым. Зато блуждающие в темноте огоньки давят на психику, провоцируют затаившихся обнаружить себя.
Нестеров насчитал почти два десятка таких «светлячков». Они блуждали у подножия высоты, мелькали в «зеленке», действовали на нервы. Но безрезультатно.
С утра после очередного массированного авианалета батальон пошел на штурм. Разведгруппы — впереди, с двух разных направлений. Решительность и натиск вкупе с предварительными арт- и авиаударами сделали свое дело. Высота была взята практически без потерь.
С нашей стороны — только один легкораненый, с противоположной — несколько десятков трупов. «Женились на вечном сне» (фраза из радиодиалогов полевых командиров о тех, кто отошел в мир иной) несколько наемников-арабов, «псы войны» славянской наружности. Был среди них и двухметровый прибалт. По документам вроде как префект близлежащего населенного пункта, административная шишка…
ДОМОЙ
На пятый день группа Нестерова двинулась в обратный путь. Бойцы вполголоса толковали о начальнике разведки. «Мужчина наш подполковник, харчи подвез. Как пробрался?» Впрочем, это тема отдельного разговора.
Дозорные Нестерова несколько раз натыкались на лошадиные и ишачьи следы. Значит, летучие малочисленные эскадроны бандитов бродили где-то рядом. Возле речки, той самой, которую разведчики форсировали в самом начале своего пути, кто-то из впереди идущих протаранил натянутую между деревьями струну. Тугая веревка издала звук лопнувшей надежды…
Нестеров почувствовал, как что-то мощное садануло его в колено. Нога подкосилась, а в грудь влетела теплая зудящая волна. Уже падая, Леха заметил вспышку, услышал взрыв и сообразил: растяжка!
Лимонке, как всегда, не повезло. Ее разорвало на мелкие кусочки. Достаточно мелкие, чтобы повезло тем, кого она обсыпала своими иглами. Пятеро раненых, из них трое — в мягкие ткани. Все — не смертельно.
Подготовленную засаду боевиков разведчики разгоняли совместно с подошедшим подкреплением. Очнувшемуся Нестерову вкололи промедол, и он продолжил руководить боем. Потом носилки, жгуты, пригодившийся спальник с биркой «Инга», нервные команды медиков. Потом Леха поплыл, точнее — полетел…
* * *
В палатке разведчиков тихо. Отмытый, успокоившийся скромняга-боец показывает свои стихи. Просит не печатать, не называть автора. Хорошо. Я просто оставлю несколько строк для заголовка.
На тумбочке — «Жизнь Мухаммеда».
— Трофейная книга, — говорит солдат. И цитирует: — «Мир вам, люди могил! Счастье для нас, что вы умерли! Волнами мрака надвигаются беды, и каждая последующая будет ужасней предыдущей…» — Двадцатилетний пулеметчик сужает глаза: — Ничего не понимаю…
По просьбе героев этого материала некоторые фамилии изменены.
Александр ДИОРДИЕВ. Журнал Братишка № 1 2001
Присоединяйтесь к нам:
