Первая чеченская война. Как воевали и собирались воевать чеченские ополченцы
Первая чеченская война. Как воевали и собирались воевать чеченские ополченцы
Собственный корреспондент «Солдата удачи» Эркебек Абдулаев рассказывает о том, как воевали и собирались воевать чеченские ополченцы.
После трех дней дотошных проверок чеченцами в одной из соседних с Чечней республик и на промежуточных пунктах, 18 января меня, наконец, провезли в Чечню их «тропой Хо-Ши-Мина», минуя посты российских войск. Через несколько нервных часов, ночью с потушенными фарами, мы въезжали в Грозный через «Южный коридор».
Мой водитель Асланбек напряженно всматривался в темноту. Видимость и так была почти нулевая, а тут еше и туман. Однако, по-моему, это было нам только на руку.
На дороге часто встречались одинокие прохожие. Были тут и вооруженные люди, и «мирняк», тащивший на санках канистры с водой. Протопал строем небольной отряд в белых маскировочных костюмах.
«Двум смертям не бывать, а одной не миновать», — пробормотал Асланбек и решительно нажал на газ. Мы въехали на плотину и запрыгали по ухабам, петляя между воронками и искореженными останками «легковушек», некоторые из которых еще дымились.
Плотину проскочили благополучно и начали подниматься в гору. Впереди через туман начали проступать отблески крупного пожара: горели нефтехранилища, месяц назад подожженные российской артиллерией.
Долго петляли по улочкам. Наконец остановились у ворот. Зашли в дом, где сидели несколько вооруженных бородачей. Асланбек о чем-то с ними пошептался, и мы опять тронулись в путь. Наконец в очередном доме размещаемся на ночлег. Мне как гостю выделили отдельную комнату с роскошной двухспальной кроватью.
Утром вместо петухов нас разбудила артподготовка. Установки «Град» лупили с соседней горы. Ракеты с воем и шелестом пролетали низко над нами и рвались где-то неподалеку в городе. Через несколько минут обстрел кончился, а в городе застрекотали пулеметные очереди, часто забухали взрывы. Кто-то кого-то атаковал. Чеченцы-боевики не обращали на это никакого внимания. По их словам, гораздо хуже, когда бомбят самолеты. А поскольку стоит плотная облачность и густой туман, авиация не летает.
В нашу резиденцию потянулись люди. Приезд корреспондента не остался незамеченным. Наш дом оказался чем-то вроде небольшого штаба.
Вбежали два возбуждённых бойца. Их отряд совершил налет на позиции россиян. Здорово помогли две установки «Град». Правда, операция была назначена на пять утра, а реактивные установки опоздали и начали обстрел в восемь (так вот кто нас разбудил!). Уничтожено 18 танков, 12 единиц бронетехники захвачено, в том числе один танк Т-80. Убитых российских солдат никто не считал, их много. Свои потери: пятеро убитых и семеро раненных.
Как бы в подтверждение их слов, загрохотала российская артиллерия. Похоже было на залпы батареи самоходок типа «Гвоздика». Они били из города по горе, откуда недавно работали чеченские «Грады». Снаряды пролетают над нашим домом, и взрываются резкими хлопками.
Выходим на улицу, однако из-за тумана по-прежнему ничего не видно. Асланбек озабочен. Он говорит, что мне следовало бы получить официальную аккредитацию у дудаевского министра информации. В городе под видом мирных жителей и корреспондентов действуют российские Корректировщики. Чеченцы их расстреливают на месте.
Едем в город. Через несколько кварталов нас останавливает чеченский пост. Дальше ехать нельзя: впереди действуют российские снайперы. Чеченцев сильно раздражают бесшумные снайперские винтовки россиян. «Никак не можем засечь, откуда они бьют,» — сплевывает в сердцах ополченец.
Приходится возвращаться. В доме я показываю им 12-й номер «Солдата удачи» со статьей о винторезе. Они внимательно читают. Один из них, увидев фото, восклицает: «Я уже видел такое оружие у нашего спецназа!».
По-видимому, это трофеи, захваченные у российских «коллег».
Приходят четверо бойцов в белых маскировочных костюмах. Вооружены солидно: кроме автоматов на каждого, у них один РПГ-7 и три одноразовых гранатомета РПГ-26. Дудаевские спецназовцы. На улице остался водитель сильно помятого УАЗика. Он ковыряется в моторе. Бойцов угощают.
Заходят двое ополченцев. Их группа только что вернулась из центра города. Потеряли убитыми пятерых. Троих сумели вытащить, двое остались на улице. Не подпускают российские снайпера.
Бойцы пьют чай и едят со сковородки жареное мясо. Совещаются, что можно было бы предпринять в такой ситуации. Один из спецназовцев отвечает, что следовало бы поставить дымовую завесу.
— А если нет дымовых шашек?
— Можно автомобильные покрышки поджечь и катнуть с десяток на улицу…
Бойцы переглядываются и, не доев, торопливо уходят.
Приходит высокий парень с автоматом, в вязанной шлем-маске. Самодельный разгрузочный жилет топорщится рожками с патронами. Здороваемся. Он задает мне стереотипные вопросы, на которые я уже устал отвечать. Медленно стягивает маску. Лицо серое, изможденное, громадный синяк на левой скуле. Взгляд мутный, ничего не выражающий. Вяло доедает мясо и долго пьет чай.
Ополченцы шепчут мне, что этот парень три дня назад вышел из боя. Их отряд с 31 января удерживал в центре Грозного какой-то дом, по которому все время били танки и огнеметы. Похоже, что этот многократно контуженный боец до сих пор еще не пришел в себя. Поев, он как в замедленном кино, медленно поднимает свой автомат и сутулясь, уходит…
Вваливается шумная толпа. Раздеваются, складывают в углу оружие. Пьют чай. Рассказывают, что только что целый час гоняли по улице танк Т-72 и БМП, заехавший в их район. Бойцы вспомнили, как сняли с подбитого БТР крупнокалиберный пулемет КПВТ, приделали самодельную треногу и приспособили какую-то гашетку. Решили испытать. Дали очередь. Пулемет опрокинуло и придавило стрелка, зажав вместе с гашеткой. Боец вопил от боли, а КПВТ грохотал в небо, пока не кончились патроны. Пару ребер горе-стрелку поломало и помяло внутренности.
Другой боец вспомнил свою дуэль со штурмовиком СУ-25. В кассете зенитки у него оставался последний снаряд, и нужно было срочно вставить следующую обойму, чтобы не прекращать стрельбы. А расчет весь разбежался, поскольку штурмовик, совершив противозенитный маневр, пикировал прямо на позицию. Бесконечно долгие несколько секунд они держали друг друга на мушке. Пришлось выпустить последний снаряд и самолет вдруг отвалил в сторону. Видимо, у него тоже кончились боеприпасы.
Завязалась оживленная беседа о борьбе с авиацией. Чеченцы сетовали, что ПЗРК «Стрела» и «Игла» по российским самолетам не стреляют, поскольку на них установлены электронные блоки систем опознавания «свой-чужой». Поэтому были даже задумки купить за рубежом американские ракеты «Стингер».
Один из ополченцев повернулся ко мне: «Не знаешь, о чем это там недавно говорили с глазу на глаз Козырев с американским госсекретарем? А вдруг американцы передали россиянам код «свой-чужой» «Стингера»? В таком случае, миллионы долларов на закупку ракет пойдут псу под хвост!»
Бородатый спецназовец успокоил их: «Свет не сошелся клином на американцах. Купим у англичан, французов или шведов».
Однако ополченцев это не вполне устраивало: «Когда еще там прибудут ракеты? Найти бы опытного электронщика, отключить системы опознавания у «Стрел» и «Игл», — задумались они.
Я напомнил, что сами же чеченцы сожгли шесть ракетно-артиллеристских комплексов «Тунгуска» из Моздокской бригады, штурмовавшей Грозный в ночь 31 декабря. А они посерьезнее четырехствольных «Шилок».
Ополченцы развели руками: «Кто же знал, что так все повернется. Мы не рассчитывали продержаться так долго. Ну от силы неделю или две. У нас не было иллюзий на этот счет. Воевать мы ни хрена не умели: большинство служило срочную в «стройбате», и автоматы держали только во время принятия присяги. Теперь вот уже кое-чему научились».
Учитель местной школы показал нам свою коллекцию: на переднем плане лежит кассетный боеприпас РСЗО «Ураган», позади — хвостовая часть кассетной авиабомбы. Стоят мины для миномета
Чеченские обученные регулярные подразделения российские части расколошматили еще в первых боях. Они доукомплектовывались ополченцами, прошедшими боевую обкатку, осваивали трофейную технику под руководством пленных российских офицеров. Но в основном в боях в Грозном были задействованы непрофессионалы, которые косяками шли повоевать изо всех окрестных сел. Мелкие группы, обычно по пять человек, скрытно пробирались в тыл армии, наносили внезапный удар и тут же «делали ноги». Иногда они напарывались на засады. Поэтому в сводках боевых потерь чеченцев часто фигурировала цифра «пять»…
Начальник главного штаба Аслан Масхадов запретил применять крупные подразделения чеченцев и бронетехнику в городских условиях. Чеченцы широко использовали в городе своеобразную тактику: выбив солдат из какого-нибудь дома, оставляли там максимум пятерых бойцов. Через некоторое время армия подтягивала туда минимум роту.
Били по этому дому из пушек и огнеметов, затем штурмовали по всем правилам. Захватив здание, обнаруживали там от силы пять трупов чеченцев. Солдаты занимали оборону, в каждой комнате сажая по несколько человек. Тогда чеченцы собирали в кулак несколько групп ополченцев и снова контратаковали, предварительно всадив в каждое окно по «фугасу».
Авиационная бомба забросила на дерево эти «Жигули»
«Фугасом» здесь именуют две тротиловые шашки по 400 граммов, примотанных изолентой к головной части фанаты от РПГ-7: изобретение местного «кулибина» — командира «Абхазского» батальона. Он же научил ополченцев заливать в противотанковые гранаты бензин: когда таким зарядом бьешь по БТР — он мгновенно вспыхивает снаружи и изнутри. А если выстрелить по БМП «фугасом» — в броне проламывается огромная дыра, детонирует боекомплект, взрыв срывает башню долой.
Услышав наш разговор, чеченские спецназовцы подключились к беседе. По их словам, Масхадов планировал лишь крупные операции и распределял районы действий для отрядов ополченцев. А уж в своем районе каждая группа действовала так, как считала нужным. Правда, бывали казусы, в основном из-за недисциплинированности ополченцев. Бросали позиции, которые следовало оборонять, и уходили в свободный поиск. Поэтому противник также частенько просачивался к ополченцам в тыл.
К нам подсел молодой спецназовец, бывший трехкратный чемпион России по вольной борьбе среди юниоров. Этот парнишка обладал абсолютным рекордом по количеству уничтоженной бронетехники: 18 единиц! Разок его сильно контузило, когда стрелял из гранатомета, стоя спиной близко к стене: обратным выхлопом газов его выбросило из окна второго этажа. Теперь перед каждым выстрелом он непроизвольно оглядывается назад.
По рассказам, полтора года назад был случай, когда два крутых чеченских военачальника привели к дудаевскому дворцу свои подразделения и в довольно грубой, почти ультимативной форме потребовали от него немедленных, конкретных шагов по созданию чеченской регулярной армии.
Джохар Дудаев в ярости грохнул кулаком по столу: «Я — Президент! А вы кто? Щенки! Вон из кабинета!»
Военные тоже были не робкого десятка, прошли Абхазию, но тут смутились. Молча вышли из дворца и увели своих солдат. В тот же день Дудаев выступил по телевидению с обращением к народу: «Мы не можем создавать и содержать регулярные воинские подразделения. На это просто нет денег. Все необходимое для укрепления обороноспособности Чечни делается…»
Сейчас все понимают, что Джохар оказался прав. Российская армия хорошо обучена воевать с регулярными воинскими подразделениями. Чеченские полки и даже танковые дивизии были бы раздолбаны в течение недели без особого труда. Однако бороться против мелких вооруженных групп российская армия была не готова.
Дудаев выступил по чеченскому телевидению и сообщил цифры людских потерь обеих сторон: 15 тысяч убитых российских военнослужащих, около 2 тысяч пленных. 30 тысяч мирных жителей погибло под бомбами и снарядами. В боях чеченцы потеряли в сто раз меньше бойцов, чем россияне.
Я сказал, что не очень-то верю в такое соотношение. Потому что так не бывает. И воевать толком не умеют, и оружия своего не знают, — откуда взяться таким результатам?
В бою за здание депо железнодорожной станции, вместо того, чтобы забрасывать противника гранатами, их бойцы вскакивали в полный рост в дверные и оконные проемы и палили из автоматов а-ля Рэмбо. Как только кончались патроны, спрыгивали назад, чтобы сменить магазины и опять все повторялось сначала.
Вообще-то профессионалам известны такие парадоксы. Однако у меньших, чем можно было ожидать, потерь чеченцев в городских боях есть и другие причины, чисто технического свойства.
Например, советских солдат всегда учили стрелять из автомата, поставив планку прицела на «П», то есть на прямой выстрел. Однако в городских условиях прицел следует ставить на 100 метров. И стрелять надо не очередями, а беглым, но одиночным огнем. До такого ведения огневого боя мы в «Вымпеле» дошли эмпирически в Афгане, а затем приему стрельбы «флеш» нас обучал один крутой международный террорист из Латинской Америки по кличке «Хорхе».
Понятно, что, когда ошалевшие российские солдатики палили длинными очередями по бегущим чеченцам с дистанции 10-15 метров, вероятность попаданий была не очень велика. Это мы уже проходили. В ближнем бою побеждает тот, у кого крепче нервы. Следовало бы всем крепко запомнить, что из пистолета стреляют на дистанции не более 5 метров, из АКСУ — до 25, из АКС — до 100, а из СВД — до 300 метров.
Вечером к нам пришли поговорить о политике два солидных мужика. Мне такие никогда не нравились — слишком самодовольные. Разговор не клеился. Тогда они пригласили нас с Асланбеком посмотреть телевизор.
Самодельное оружие в большом ходу в Чечне. Этот парень переделал берданку под винтовочный патрон 7,62 мм
Самодельное оружие в большом ходу в Чечне. Этот парень переделал берданку под винтовочный патрон 7,62 мм
Поехали к ним домой. Высоченный забор из красного кирпича, через улицу — огромный двор, в котором стоят МАЗы с рефрижераторами и «иномарки». Узнав, что я живу в подмосковном городе Железнодорожный, хозяин заметил: «Ваши бандиты, между прочим, год назад забрали и до сих пор не вернули один мой рефрижератор».
Прислуга возится с армейским дизель-генератором. Наконец мотор заводится. Замечаю «тарелку» спутникового телевидения. Нас вводят в дом. Двор — розарий, дом — дворец. Везде горит свет. Поят чаем, затем смотрим последние новости «Евровидения» на немецком языке. О Чечне — всего два-три слова. Хозяин ругает западных журналистов, которых в Грозном хоть пруд пруди, а информации от них никакой.
Я шепчу Асланбеку, что как только рассеется облачность, российские летчики, пожалуй, обязательно воткнут сюда парочку бомб. Он отвечает, что это «воздушный замок», то есть дом, построенный на «воздушные деньги». Так что хозяин не особенно пострадает. У него еще несколько таких, и не только в Чечне…
Следующим утром поехали по окрестностям. Русский мужик Николай чинит свою лачугу. Ракета «Града» угодила в ветви дерева прямо над его крышей. Взрывом снесло чердак, выбило стекла. Стены и потолок пошли трещинами, все вокруг посечено осколками. Николаю повезло: не окажись на пути снаряда дерева, не разговаривал бы сейчас с нами. Хвостовая часть ракеты валяется неподалеку.
Младший сержант Алексей Подмарев из Ростовской области, из расчета миномета «Василек» попал в плен
Выехали за город. Взяли попутчиков-ополченцев. У одного из них самодельная винтовка под автоматный патрон 7,62 мм. Стоит густой туман и низкая облачность, поэтому авиация бездействует. За них отрабатывает артиллерия. Мы на максимальной скорости проскакиваем опасный участок дороги. На перекрестке продолжает торговать раздолбанный в щепки базарчик.
Останавливаемся возле одного дома. На скамейке лежит одноразовый противотанковый гранатомет РПГ-18 «Муха» в боевом положении, с раздвинутыми трубами. Я предупреждаю хозяина, что складывать его обратно нельзя: выстрелит. Он кивает в ответ: «Знаю, мне уже объяснили. Гранатомет мне принесли ополченцы. В предыдущем бою его не успели использовать, теперь я жду следующей атаки российских танков».
Со стороны российского поста гулко ударила артиллерия.
Кстати, о танке Т-80: чеченцы его хвалят за живучесть. Однажды в него всадили из РПГ 18 раз! Последний выстрел рассказывавший мне об этом ополченец сделал прямо в открытый люк механика.
При этом он уверял, что граната взорвалась. Я возразил, что если бы она действительно взорвалась, то стрелявшего в упор гранатометчика самого разнесло бы в клочья. Ближе 14 метров граната вообще не может взорваться, у нее имеется соответствующий предохранитель.
— Тогда почему танк загорелся? — спросил озадаченный чеченец.
Я сказал, что от работающего реактивного двигателя гранаты, видимо, вспыхнуло промасленное тряпье внутри. Не знаю, поверил ли он мне.
Снаряды проходят над нами и взрываются в селе, где мы только что были. Мы заторопились обратно. Возвращаемся к себе домой. Нас уже дожидается новая группа бойцов. Я задал давно занимавший меня вопрос о наличии в Чечне «белых колготок».
Спецназовцы ответили, что среди ополченцев воюют и чеченки, потерявшие своих близких. Согласно горским обычаям, если в бою погибают все мужчины в семье, за оружие берутся женщины. И отказать им в этом невозможно. Много блондинок, как натуральных, голубоглазых, так и крашенных. Отсюда, по-видимому, и слухи о прибалтках-биатлонистках.
Меня интересовало и применение высокоточного «умного» оружия. Чеченцы запомнили лишь одну попытку применения крылатой ракеты. Та летела на низкой высоте по руслу реки Сунжи, огибая препятствия, однако зацепила крылом ветку дерева, ударилась о берег и развалилась на куски без взрыва. Обломки тут же были засняты чеченскими и западными видеооператорами, а некоторые детали вывезены за рубеж.
Решение Дудаева вывести из Грозного свои основные силы россияне сочли за победу. На самом деле, с приходом весны и потеплением в городе могут начаться эпидемии из-за разложения неубранных трупов.
Российские генералы надеялись выгнать чеченцев из городских кварталов в чисто поле, однако просчитались. Те просто перетекли в другие крупные города. До мая, пока леса не оденутся листвой и надежно укроют их от авиации, чеченцы не могут сразиться с врагом в открытую.
К осени все наземные коммуникации российского экспедиционного корпуса (независимо от того, будет это регулярная армия или части МВД) могут оказаться перерезанными. Если к тому времени война не будет давно окончена дипломатическими средствами — ее ход может оказаться плачевным для вооруженных сил России.
Эркебек Абдулаев. Солдат удачи №4 за 1995 г.
Присоединяйтесь к нам:
