Артиллеристы на второй чеченской войне
Артиллеристы на второй чеченской войне
Не зря говорят, что опыт не уходит в запас. Хотя порой кое-кто забывает, как это произошло после вывода советских войск из Афганистана. Офицерам, желающим приложить опыт, полученный в нетрадиционной войне, к системе боевой подготовки подчиненных, запрещали это делать. При этом откровенно говорили: «Забудьте о нем». Оно и понятно, ведь советскую армию готовили к другой, полномасштабной войне.
И когда на Северном Кавказе вдруг развернулись бои с бандформированиями, использующими партизанские приемы ведения вооруженной борьбы, оказалось, что носителей боевого опыта ведения нетрадиционных войн в Российской армии уже не было. Только печально известный штурм города Грозного показал, что армия страны не готова к войнам нового поколения. И пришлось командирам федеральных войск многому учиться заново.
Вот почему сегодня мы внимательно изучаем все, что связано с так называемыми нетрадиционными войнами. В предлагаемом материале автор делится драгоценными крупицами боевого опыта организации и ведения боев с незаконными вооруженными формированиями в условиях, когда не хватало средств связи, подразделений охранения, артиллерийских корректировщиков. Но по мере обретения командирами опыта федеральным войскам удавалось успешно решать поставленные командованием боевые задачи.
В октябре 1999-го наш самоходный артиллерийский полк (САП) тремя железнодорожными эшелонами прибыл на Северный Кавказ и сосредоточился в районе аэропорта Моздок. Здесь мы получили боевое распоряжение штаба объединенной группировки войск (ОГВ) на совершение 100-километрового марша по маршруту: Моздок–Ищерская–Горагорск–Сунженский Хребет.
Полку предстояло составить основу артиллерийской группы Западной группировки войск. На начальном этапе операции это была полковая артиллерийская группа, а в дальнейшем – подгруппа № 2 армейской артиллерийской группы (ААГ), состав которой менялся в зависимости от задач, поставленных старшим начальником, сосредоточения основных усилий, занимаемого района. Она имела в своем составе самоходно-артиллерийские орудия, а также реактивные системы залпового огня «Ураган» и «Град».
Начальником группы на всех этапах был командир самоходно-артиллерийской подгруппы. Одной из первоочередных и наиболее важных задач являлась организация управления и взаимодействия между подразделениями группы, представляющими различные воинские части и военные округа.
Важнейшее место в организации устойчивого и скрытого управления и взаимодействия отводилось системе связи, которую мы спешно налаживали. Надежность, своевременность, достоверность, скрытность передачи информации в любых условиях обстановки обеспечивалась всеми штатными средствами связи полка.
Трудность состояла в том, что командно-штабные машины (КШМ) на базе ГАЗ-66 и БТР-60 в горных и предгорных районах, особенно в распутицу, зарекомендовали себя не с лучшей стороны. По проходимости они значительно уступали КШМ на базе «Урал»-4320 и БТР-80. Карбюраторные бензоагрегаты типа АБ-1 часто выходили из строя. К тому же шум от их работы, особенно в ночное время, демаскировал огневые позиции и командные пункты подразделений.
Отмечу и недостаточное количество радиостанций для корректировочных групп, одновременно выделяемых из состава полка. По этой причине офицеры-корректировщики, нередко находившиеся на удалении 15–20 км от огневой позиции, передавали команды на поражение целей и корректирование огня по средствам связи групп специального назначения, летчиков армейской авиации, находившихся в тех же районах, через центры боевого управления штаба Западной группировки. Конечно, это тоже отрицательно сказывалось на качестве и времени выполнения огневых задач.
К тому же требовалось строго соблюдать правила скрытого управления воинскими частями и подразделениями. Так, если в звене штаб группировки артиллерии – полк все переговоры велись в закрытом режиме, то ниже (полк – дивизионы) по указанным выше причинам нередко переговоры велись «открытым текстом». Затрудняло организацию управления и несоответствие имеющихся штатных командно-штабных машин требованиям, предъявляемым к организации связи и управления при решении задач боевого и тылового обеспечения действий войск.
Одновременно необходимо было выделять КШМ в состав каждой колонны, убывающей за боеприпасами, водой и запасами материально-технических средств. Пришлось тыловой пункт управления подтянуть к командному пункту и связь организовывать с помощью проводных средств. Для сопровождения колонн использовались КШМ командиров батарей.
Тактика действий незаконных вооруженных формирований (НВФ) тоже существенно влияла на характер и последовательность выполняемых нашей артиллерией задач. Диверсионные отряды, рейдовые группы боевиков, как правило, избегали открытых столкновений с федеральными войсками. Чаще всего они внезапно нападали на силы и позиции боевого и непосредственного охранения артиллерийских подразделений, пункты управления, связи, тыла, а также на отдельные колонны. После такого нападения и короткого боя НВФ обычно осуществляли быстрый отход.
Поэтому наряду с выполнением задач, определенных Боевым уставом, на подразделения полка возлагались дополнительные задачи: поражение баз и мест концентрации НВФ, а также мелких групп боевиков, занимающих оборонительные позиции или укрепленные сооружения на подступах к опорным пунктам наших войск и в промежутках между ними, на флангах и обратных скатах высот, узких дорогах, горных тропах, выходах из ущелий и теснин; уничтожение групп снайперов, отдельных огневых точек, разрушение мостов и переправ, поражение колонн или одиночных автомобилей с установленными на них орудиями и минометами.
Кроме того, полк участвовал в огневом окаймлении позиций, занимаемых нашими войсками; огневом блокировании формирований; огневом прочесывании труднодоступных районов; артиллерийском сопровождении наших колонн в зоне досягаемости огня самоходных орудий и реактивных систем залпового огня.
Огневое окаймление своих войск наиболее эффективно было применено в районе Аргунского ущелья в январе–феврале 2000 года при захвате господствующих высот восточнее и западнее Чири-Юрта и Дуба-Юрта. В то время наш полк в составе подгруппы № 2 ААГ поддерживал действия мотострелковой бригады.
Ее передовые отряды и группы специального назначения, в состав которых входили офицеры-корректировщики полка, занимали господствующие высоты, в том числе и в тылу противника. Оттуда они наносили огневое поражение незаконным вооруженным формированиям, обеспечивая выход основных сил бригады на указанные рубежи и позиции.
Превосходящими силами противник безуспешно пытался «скинуть» с господствующих высот наши передовые отряды. Поэтому для их огневого окаймления были спланированы участки сосредоточенного огня на возможных направлениях действий боевиков. Корректировщик передавал на огневые позиции артиллеристов сообщение о выдвижении противника в определенном направлении.
После этого начальник штаба группы давал команду на открытие огня в подразделение, которое отвечало за данный участок. Такой способ огневого окаймления был впервые успешно опробован 12 февраля 2000 года. В тот день наблюдавший за боем командующий Западной группировкой генерал Владимир Шаманов высоко оценил действия артиллеристов.
Чтобы изолировать и удержать бандформирования противника в определенных районах, исключить их маневр, а также не допустить возможную помощь боевикам извне, полк применял огневое блокирование. Для этого планировался и велся заградительный и сосредоточенный огонь на вероятных путях маневра НВФ и подхода их подкреплений.
В частности, именно такой способ ведения артиллерийского огня был использован в районе населенного пункта Комсомольское с 4 по 19 марта 2001 года.
Наряду с блокированием населенного пункта, занятого противником, огонь группы велся с задачей его уничтожения, подавления и изнурения. Были ликвидированы два склада боеприпасов и один склад горюче-смазочных материалов.
Стрельба на подавление велась в период, предшествовавший зачистке населенного пункта общевойсковыми подразделениями. Мы последовательно вели сосредоточенный огонь по целям, находившимся на одной улице, а в дальнейшем, по мере продвижения наших подразделений, переносили его на следующий квартал. При этом артиллерийский корректировщик перемещался за разрывами своих снарядов на минимально безопасном расстоянии и, укрываясь в подвалах, корректировал огонь подразделений полка.
Огонь на разрушение велся по зданиям, в подвалах которых находились огневые точки или укрывались боевики. Разрушению подвергались также строения, закрывающие огневые средства противника и его снайперов. По ним вели огонь подразделения и артиллерия, вооруженная боевыми машинами «Штурм-С».
Самоходный противотанковый комплекс «Штурм-С»
Стрельба на изнурение противника заключалась в морально-психологическом воздействии на него, особенно в ночное время, когда наземные войска активных действий не вели. В этот период планировался беспокоящий огонь с расходом от 1–2 до 5 снарядов на орудие. Временной интервал между открытием огня колебался от 5 минут до часа и более, без какой-либо закономерности. Это заставляло противника все время быть в напряжении и лишало его возможности полноценно маневрировать.
Большой объем огневых задач выполнялся осветительными боеприпасами. Это делалось для непрерывного освещения района, занятого незаконными вооруженными формированиями, и периодического – в интересах наших передовых отрядов и артиллерийских корректировщиков.
Отмечу, что основное направление стрельбы выбиралось только при первоначальном развертывании артиллерийских подразделений в боевой порядок. В дальнейшем стрельба велась на всех направлениях. С этой целью в дивизионах создавались условия, обеспечивающие ведение огня с большими доворотами.
К примеру, для самоходных орудий вырывался окоп больших размеров и иной конфигурации, чем определено руководством, с таким расчетом, чтобы механизм досылания снарядов с грунта не задевал его при вращении башни. Личный состав укрывался в блиндажах, что исключало нахождение людей в плоскости стрельбы.
Для каждой боевой машины БМ-21 «Град» и 9П140 «Ураган» подготавливались по 2–3 запасные площадки в пределах основной огневой позиции для сокращения времени переезда. А при наличии времени каждая БМ заранее наводилась на свое направление стрельбы.
Полк, составляя основу подгруппы армейской артиллерийской группы, находился в непосредственном подчинении начальника артиллерии группировки. Однако на различных этапах операции его подразделения поддерживали действия мотострелковых и танковых воинских частей.
Реактивный дивизион на первом этапе операции в полном составе входил в армейскую группу реактивной артиллерии, а батареи дивизиона БМ-21 – в маневренные войсковые группы мотострелковых полков.
Дивизион самоходных орудий придавался общевойсковым подразделениям и воинским частям как в полном составе, так и отдельными артбатареями.
Подразделения реактивных систем залпового огня «Ураган» всегда оставались в подчинении командира группы и привлекались к огневому поражению только по приказу командующего группировкой.
За все время боевых действий в составе объединенной группировки войск (сил) полк выполнил свыше полутора тысяч огневых задач, затратив на это около пятидесяти тысяч снарядов. Получается, что каждый ствол, направляющая в среднем выстрелили от 2-х до 3-х тысяч снарядов. Подобной интенсивности стрельбы удалось достигнуть за счет тщательно организованного подвоза боеприпасов и других материальных средств.
Так, транспортом полка было произведено более ста рейсов за материальными средствами различного назначения. При этом доля «центрподвоза» составляла всего 15 процентов.
К слову, это вынужденная и вряд ли оправданная мера. Ведь для организации и осуществления подвоза боеприпасов требовалось значительное количество личного состава и техники. Нередко их приходилось брать из огневых подразделений. С другой стороны, командир САП мог сам планировать и держать на контроле обеспечение полка материальными средствами.
И, наконец, несколько слов о такой важной и острой проблеме, как организация непосредственного охранения и самообороны артиллерийской группы.
По распоряжению вышестоящего командования для охраны и обороны района огневых позиций, сопровождения колонн артиллерийской группе придавались один–два мотострелковых (танковых) взвода из состава общевойсковых частей.
Но опыт показал, что зачастую этого было недостаточно для ведения непрерывного кругового наблюдения, выставления сторожевых и наблюдательных постов, патрулирования. Особенно тогда, когда пункты управления и огневые позиции подразделений полка размещались на значительном удалении друг от друга.
Поэтому для отражения внезапных нападений боевиков нередко выделялись личный состав и техника огневых подразделений, включая самоходные орудия и реактивные системы, которые выставлялись на прямую наводку.
Думается, в условиях локальных вооруженных конфликтов для охраны и обороны целесообразно ввести в штат артиллерийских полков (бригад) мотострелковые подразделения (до роты включительно), не отвлекая на эти цели другие войска.
В целом же применение артиллерийского полка в составе армейской артиллерийской группы в штатном составе, без разделения его на отдельные подразделения и придания их общевойсковым воинским частям, себя оправдало. Опыт боевых действий на Северном Кавказе это еще раз подтвердил.
В. Пономарев Журнал «Армейский сборник», январь 2015 г.
Присоединяйтесь к нам:
