Фото войны с авторскими комментариями фотокорреспондента Олега Никишина
Грозный. Это фотография второго или третьего января. В районе моста через Сунжу. В те дни был сильный артобстрел. Все новогодние праздники, — тогда хотели закончить быстро. В какой-то из этих дней я поставил диктофон на подоконник и записывал шум обстрела.
В те дни обстрел почти не прекращался. А людям всё равно нужно было выходить на улицы. …Женщина шла совсем близко от меня и снимал я её широким углом. В упор. Просто в наглую.
Я обратил внимание на этого мужика… Он не перебегал мост, а еле-еле тащился посередине. Ни на что не обращал внимание. Устал, наверное. Таскал с собой какое-то одеяло.
Возле этого пианино я прокрутился несколько часов. Не знал, как снять. Вдруг подъехала машина и из неё выскочил боевик и стал играть что-то своё, горяцкое. Типа лезгинки. Потом другой парень подошёл. Это в канун Нового года. 28 декабря 1994. В Грозном.
Это фотокарточка из Гудермеса. Конец 1995 года. После штурма радуевцев. Можно по газетам уточнить дату. По-моему это русская женщина. Я услышал плач во дворе дома и зашёл туда. Женщина ревела и ревела. Там ещё девочка бегала. Внучка наверное.
12 января 1995 года. На площади Минутка в подвале. В бывшем баре. Нас пустили и даже разрешили снимать. Там сидели чеченцы и пленные. Пленных человек 17-18. К ним подсел боевик и стал разговаривать. Мол, как жизнь… Прямо как дедок такой армейский. Кто-то из наших отвечал ему, а кто-то молчал недоверчиво. Там в подвале, ничего не видно было. Темнота. Две свечки всего. Потом на пленке я увидел их лица.
Я не знаю даже, где это. Мы сели в какую-то машину и поехали. Нас везли, что-то говорили, я не запомнил. Приехали на автобазу, превращённую в крепость. Заглянул в какую-то дверь. Смотрю — молятся. Спросил разрешения. Снимал немного, чтобы не раздражать людей.
Это бои в Грозном.
Новое пополнение с Большой Земли. Разгрузка в Ханкале. Это наша база. Самая большая в Чечне.