Абдулаев Эркебек

Вот уже прошло больше недели, как
ушел из жизни Эркебек Абдулаев – легендарный советский разведчик,
входивший в группу специального назначения «Вымпел».

Таких
людей как он в огромной державе, коим представлялся Союз с его
всемерной мощью, были единицы. Что уж говорить о Кыргызстане. Не знаю,
найдется ли в нашей республике ещё такой спец своего дела, каким был
товарищ Бек. Именно так со словом товарищ, а, может быть, и шурави звали
его афганские друзья, которым он много помогал.

Но сейчас разговор не о том, что сделал Бек за свои неполные
шестьдесят лет яркой, наполненной опасностями жизни, а как он погиб. Н
по-другому, что произошло с ним, назвать, наверное, трудно.

Всё началось с прилета в аэропорт «Манас». Возможно, если бы Бек
летел в Бишкек самолетом «Аэрофлота», то всё могло бы пойти иначе. Но он
взял билет на борт нашей родной авиакомпании «Кыргызстан». Сколь
внимательны к пассажирам отечественные стюардессы, не знаю. Просто
несколько последних лет не доводилось с ними общаться. Но могу заметить,
что приходилось быть свидетелем оказания медицинской помощи пассажирам
на различных российских авиалиниях. Вплоть до того, что пару месяцев
назад самолет «Аэрофлота», направлявшийся в Бишкек, вынужден был
совершить экстренную посадку в Самаре, чтобы своевременно доставить
человека, которому стало плохо, в больницу. На борту же «Кыргызстана»
недавно произошла трагедия – человек умер прямо в воздухе. Не призываю
никого делать далеко идущие выводы. Просто привожу факты.

Что произошло с Абдулаевым во время полета, сейчас остается только
гадать. Неоспоримо, что он сначала не мог вместе со всеми пассажирами
покинуть самолет. Но то, что один человек задержался в салоне, не
отреагировала агент службы организации пассажирских перевозок А.
Мамбетова. В служебной записке она отметила, что «встречала рейс QH-402,
прибывший в 21.55, и по телескопическому трапу, и по пути в зону
пограничного контроля все пассажиры проходили единым потоком и без
происшествий». В зоне её контроля, оказывается, всё было в порядке.

Ох уж, эти зоны аэропорта. Вице-президент ОАО «Международный аэропорт
«„Манас»» Талайбек Турумбеков попытался объяснить нам, что сейчас
здание главных воздушных ворот страны разделено на несколько «зон
ответственности», которые контролируют те или иные службы, и смежники на
эти территории практически не допускаются. То есть, авиакомпания
отвечает за пассажиров на борту лайнера и во время встречи. Дальше она
передает ответственность соседям. Хотя вместо «передает», можно
подумать, что избавляется от ответственности. В нашем случае оказалось,
что об отставшем пассажире агент СОПП даже не ведала. Но на записях
камер слежения службы безопасности видно, что Эркебеку помогают идти по
телескопическому трапу сотрудник авиакомпании и работник, обслуживающий
трап. Рядом уже нет ни одного пассажира. Все давно прошли. Не хочу ни о
ком говорить плохо, но создалось впечатление, что, доведя Абдулаева до
зоны пограничного контроля, представитель «Кыргызстана» только вздохнула
с облегчением – дольше начиналась зона ответственности пограничной
службы. И она свою «эстафетную палочку» – пассажира, который чувствовал
себя очень плохо, передала на следующий этап. Мысль вызвать медицинскую
помощь ни у кого даже не возникла. Сотрудники авиакомпании посчитали,
что пассажир во время полета усугубил спиртным и сильно опьянел. Поэтому
о врачах речи и быть не могло. Рассказывать, что нужно сделать с
опытнейшим разведчиком (а бывших разведчиков, как известно, не бывает),
чтобы он потерял над собой контроль из-за дозы алкоголя, думаю, не
стоит. Достаточно почитать книжки про шпионов. Там всё описывается
весьма доступно.

Опытные медики, которым мы показали видеозапись, отметили, что в
походке, движениях Бека почувствовались некоторые функциональные
нарушения. Скорее всего, у него сначала могло быть небольшое
кровоизлияние в мозг, которое на фоне перепада давления при взлете и
посадке и дало тяжелый эффект. Но так глубоко специалисты по воздушным
перевозкам не вдумывались. Они, как уже упоминалось, привели с трудом
идущего человека в зону паспортного контроля. Там Абдулаев просидел на
скамеечке около четверти часа. Затем, почувствовав себя чуть лучше,
подошел к пассажирам. Народу в это время было довольно много.
Практически в одно время прибыли сразу два рейса – из Москвы и Ташкента.
Пограничникам нужно было проверить документы почти у трех сотен
человек. Бек, пристроившись к людям, стоящим в очереди на проверку
паспорта, стал даже с кем-то разговаривать. И в этот момент едва не
потерял равновесие. Его подхватили. Но не прошло и минуты, как он
потерял сознание и упал, ударившись головой об пол. Практически сразу
один из работников погранслужбы, находившийся в зале, поднял его и отвел
на диванчик. Усадив Абдуллаева, пограничники дали ему возможность,
опять же без врачебной помощи, прийти в себя. Здесь Бек просидел ещё
около пятнадцати минут. В этой зоне, как её ещё называют стерильной, к
этому моменту почти никого не осталось. Только несколько иностранцев с
детишками, получавшие визы на въезд, находились рядом. Но у них в тот
момент были свои заботы.

Как сейчас рассказывает старший смены капитан Владислав Голышев, они
подходили к Абдулаеву, спрашивали о его самочувствии и даже
интересовались, не нужно ли пригласить врача. Но тот пытался
отшучиваться и говорил, что все в порядке. Они уже знали, что перед ними
сидит полковник госбезопасности. Даже хотели поскорее поставить ему
штампик в паспорте, но товарищ не смог сразу найти документ. Прошла мимо
и всё та же сотрудница авиакомпании. Задержалась на мгновение около
Бека, что-то спросила и пошла дальше. Здесь тоже всё было хорошо.

Каких трудов Эркебеку стоило в последний раз в его жизни пересечь
государственную границу, прекрасно видно на записях камер слежения. Если
бы он только знал, что это тот самый последний раз, о котором
разведчики-нелегалы, даже отошедшие, казалось бы, от активной работы, не
хотят загадывать. О его поездках во многие горячие точки он сам
рассказывал. Но о скольких заданиях, выполненных в далеких странах, куда
добирался через множество границ, знали только в Центре…

Зону выдачи багажа Бек миновал сравнительно быстро, как только мог в
своем тяжелом состоянии. А что оно было таковым, говорит и
кратковременная потеря памяти – он даже забыл получить багаж.

В это время среди встречающих не находила себе места его дочь. Уже
давным-давно все пассажиры, прилетевшие из Москвы, вышли из-за абсолютно
непрозрачных дверей, отделяющих и скрывающих таинственные зоны
ответственности от остального мира. Увидев отца со ссадинами на лице,
она отвела его в машину. Потом с трудом, отмахиваясь от сотрудников
милиции, пробилась к багажному отделению и забрала сумку. Затем
попыталась найти врача, чтобы тот, наконец-то, оказал хоть какую-то
помощь.

Сорвать с места фельдшера Л. Суворину оказалось нелегко. Та упрямо
твердила, что тех, кто плохо себя чувствует, пусть приводят к ней в
медпункт. Действительно, бить ноги по зданию аэропорта, а ещё и выходить
на улицу тяжело. Наверное, самолетами у нас летают сплошь больные
граждане, и медработнику приходится проводить в хлопотах сутки напролёт
словно участковому врачу в районной поликлинике. Но, устав от
настойчивых требований дочери, она всё-таки согласилась выйти из своего
блиндажа. Правда, её пришлось попросить взять ещё и фонендоскоп, вдруг
фельдшер соблаговолит измерить давление. Осмотрев Бека и определив, что
давление у него 120 на 80 мм, госпожа Суворина констатировала, что он
здоров как космонавт и может ехать домой. Никакой другой медицинской
помощи ему не требуется.

Результат подобного внимания к человеку во всех зонах ответственности
аэропорта известен. Буквально через сутки Эркебек Абдулаев впал в кому.
Экстренно проведенная операция в нейрохирургическом отделении
Национального госпиталя уже не помогла. Время было упущено. Через два
дня, не приходя в сознание, он умер.

Сейчас отделение внутренних дел на транспорте ведет следствие,
стараясь определить, в какой степени действия всех, хотелось бы сказать,
ответственных сотрудников, с кем Беку пришлось соприкоснуться в
«Манасе», попадают под уголовную статью «оставление в опасности». Сможет
получить развитие это дело, сказать трудно. Но все его фигуранты дружно
утверждают, что в границах своих зон ответственности они проявили
максимум внимания к человеку, нуждающемуся в помощи. Просто в тот вечер
его преследовало неудачное стечение обстоятельств. Или, если хотите,
таковой оказалась его судьба.

Действительно, это, наверное, судьба. И не только Бека, но и всех нас
жить сегодня в обществе, которое смело можно назвать зоной всеобщей
безответственности, как бы тревожно это не звучало, где каждый, в лучшем
случае, думает о себе и старается не обращать внимания на того, кто
находится рядом и нуждается в помощи.